Звезды и Лисы

— А вы их всех знаете, да? ПараDon’tOzz прошлый сезон шоу «Вопли» судил с Полиной Брызгалиной и Александром Датским, вы были на съемках, Николай Михайлович?

— Мне нужно почту посмотреть, — сказал Ник себе под нос. — Там, оказывается, какая-то производная рвется…

— Вот бы на съемки попасть! Вы были, Николай Михайлович?

— Ты лучше баттл посмотри, это клевей гораздо! Они там такие тексты забубенивают, мама не горюй!..

— Так вы к нам в отдел непременно зайдите, — напомнила Ирина, блестя глазами. — И как можно скорее, чтобы мы все успели, да?

И кончиками пальцев провела по Никовой руке. Тот скосил глаза. Ирина усмехнулась — какой пугливый!

В дверь заглянула секретарша отделения, обшарила глазами собравшихся и возликовала, увидев Ника:

— Колечка, там в приемной человек тебя дожидается. Я уж звонила-звонила, ты что, телефон куда задевал?..

Ник всегда и везде забывал мобильный телефон.

— Михал Наумыч, я зайду потом обязательно!

— И к нам не забудьте! — Ирина улыбнулась.

Она очень старалась. У нее было двое бесхозных детей, а Галицкий неженат и перспективен.

С кружкой в руке Ник быстро пошел по коридору, секретарша за ним не поспевала, распахнул дверь в приемную и замер — возле стола сидел давешний майор Мишаков. Он был в штатском и сосредоточенно ковырял заусенец.

— Вы… ко мне?

— А? — Мишаков поднял голову и сунул в рот палец. — А, да. Не то чтобы к вам, за вами я.

Секретарша вошла и стала основательно располагаться за столом. В окна ломилось апрельское солнце, заливало громадную фотографию планера «Су-57» в аэродинамической трубе на стене у нее за спиной. Рядом висел православный календарь с затейливыми красными буквицами.

— У вас тут строго, — вынув палец изо рта, продолжал майор как ни в чем не бывало. — Я пропуска два часа добивался!

— Режимный объект, — пояснил Ник.

— Оно и видно. Ну чего? Пошлите?..

…Уж я б тебя послал, подумал Галицкий. Уж послал бы так послал!..

Он распахнул дверь в кабинет — как начальнику отделения ему полагался отдельный кабинет!

— Проходите.

Майор Мишаков засмеялся:

— Да я бы и тут подождал, пока вы одежонку возьмете, хотя!.. — Он зашел за обитую коричневым дерматином дверь, Ник ни в какую не соглашался заменить ее на современную, пластмассовую, огляделся по сторонам, фыркнул и поторопил: — Давайте, давайте, руки в ноги и марш-марш!.. Мне ждать некогда, мне дело нужно в суд передавать!..

Ник поставил кружку с чаем на собственный стол, заваленный бумагами, распечатками и карандашами. Он писал всегда исключительно карандашами.

— Добрый день, — сказал он майору. — Куда я должен с вами ехать?

— В отделение, куда, куда!.. — нетерпеливо ответил Мишаков. — Ты мне только лицо не строй, не на того напал. Брательник твой строил, строил, а все равно на нарах отдыхает. Где барахло твое?

Он по-хозяйски распахнул один шкаф, другой — все не то, — и в третьем обнаружил пальто.

— Поехали, по-быстрому очную ставку проведем, да и дело с концом.

Майор вытащил пальто и кинул Галицкому. Пальто упало на паркет, Ник наклонился и поднял.

— Не верю я, — продолжал Мишаков, — что братан твой в одиночку дедулю до смерти забил, чую я, вы вдвоем постарались! Так что смотри — кто паровозом пойдет, а кто вагоном поедет, решать тебе. Как ты дело повернешь, так оно и будет. А ему все равно годков двадцать впаяют!

Дверь приоткрылась, и просунулась голова:

— Николай Михайлович, можно?

— Нельзя! — взревел майор Мишаков. — Вон отсюда!

Дверь испуганно закрылась.

Ник быстро и сосредоточенно думал.

— Значит, вы решили повесить убийство на нас с братом, — сказал он и сел на стол. — Это понятно. Это проще всего. Но у нас свидетели есть!..

— Да что ты говоришь?! — всплеснул руками майор. — А у меня нет, что ли?! У меня такой свидетель, что не подкопаешься! Своими глазами твоего брата видел, когда тот из квартиры убитого выходил, как раз ночью с двенадцатого на тринадцатое апреля. И показания его записаны, протокол оформлен, так что хорош дурить, профессор!

Ник, успевший оценить ситуацию, понял, что деваться ему некуда, только в окошко выпрыгнуть.

Он глотнул напоследок чаю, аккуратно поставил кружку на стол, нацепил пальто и вышел в приемную.

— Я отъеду ненадолго, — сказал он секретарше. Майор у него за спиной засмеялся. — Михал Наумыча предупредите, что меня не будет до вечера. И Олега. Нет, Олегу я сам позвоню.

— Он позвонит, позвонит, — поддакнул майор.

Навстречу попалась Ирина — как видно, народ только расходился из «чайной комнаты» — и сделала большие глаза, увидев Ника с майором.

— Уезжаете, Николай Михайлович?

— Я постараюсь вернуться побыстрее, — сказал Ник, и майор опять ехидно засмеялся.

По территории института они шли молча и долго — пропуск на машину майору, как видно, не удалось добыть. Когда дошли до фонтана, Мишаков спросил неожиданно:

— А это чего такое?

Ник посмотрел.

— Лестница там за каким лядом? В фонтане?

— Для белок, — ответил Ник. — Белки в жару приходят пить, падают в воду и не могут выбраться. Для них и приспособили. С лестницы они не падают.

— Вот цирк! — восхитился майор. — Для белок!..