Звезды и Лисы

– Я ничего не знаю! – заорал он на весь подъезд, и журналисты немного расступились от его вопля. На первом этаже открылась и закрылась дверь, очевидно, выглянул кто-то из соседей. – Я не знаю, где мой брат! Он ни в чем не замешан!

– То есть он стал жертвой провокации? Его подставили? Его преследуют за его творчество? Он имеет отношение к либеральному движению? А вы сами?

Ник ринулся вверх по лестнице. Журналисты помчались за ним.

На втором этаже Ник нос к носу столкнулся с соседкой. Очень удивленная, в бархатном халате и с шавкой на руках, она стояла возле лифта.

– Здрасти, Роза Львовна, – пролаял Ник, пробегая мимо нее.

– Колечка! Кто это?!

– Свободная пресса! – с лестницы закричал Ник в ответ.

Ему оставалось преодолеть еще один пролет, открыть дверь, и – он спасен!

– Пресса?! – возопила снизу Роза Львовна. Шавка изо всех сил забрехала. – Кыш отсюда! Я сказала – кыш! Здесь живут приличные люди!.. Я немедленно вызываю наряд, это хулиганство!..

Ник молниеносно открыл дверь и так же молниеносно запер ее за собой. Свободная пресса осталась с носом.

Ник прошел в ванную и попил немного воды из крана. Отдышался и попил еще. Скинул ботинки, пошвырял их в сторону передней и набрал номер Сандро.

– Ник, е, где ты пропал?!

– Пошел по твоим стопам. Ночевал две ночи в кутузке. – Ник сел в кресло и свесил голову между коленей, чтобы в ней не так стучало.

– Тебя забрали тоже, ешкин-матрешкин?!

– Уже выпустили.

– Тебя что, били? – Тон у брата изменился.

– Никто не бил. С чего ты взял?..

– У тебя голос какой-то… придушенный, е!..

Ник распрямился.

– У меня в подъезде полно журналистов, – проинформировал он. – Роза Львовна их гнала, но, по-моему, не выгнала. Они хотят знать, не подался ли ты в бега и не объявлен ли в международный розыск.

– Е!..

– На тетю Веру позавчера напали и связали. Из квартиры не забрали ничего, кроме старых писем.

– Подожди, брат, – попросил Сандро. – Не части. Я сейчас приеду.

– Нет. Нарвешься на журналюг.

– Класть я хотел на журналюг.

Ник кулаком постучал себя по голове. Шум в ней все не унимался.

– Сандро, дай мне телефон девушки, которая торчала у тебя в квартире, а потом с нами ездила в Луцино. Лиса которая.

– Нету у меня ее телефона и не было никогда, – сказал брат с изумлением. – А тебе он на кой ляд?

Ник помолчал.

– Где она живет?

– Ник, клянусь Шекспиром, я не знаю!.. Я даже не знаю, как ее зовут.

– Юля, – автоматически сказал Ник.

Сандро развеселился:

– Ну, Юля так Юля. А для меня она Лиса, и хрен с ней.

– Но она откуда-то взялась!

– Привел кто-то, но я не помню, Ник. То ли Сиплый, то ли нет. Она чего-то в интернете делает, блогерша, что ли, я не интересовался. Я музыкантов-интернетчиков знаю, а так… больше никого.

– Если она будет тебе звонить, – попросил Ник, – скажи, чтобы мне позвонила. И сохрани ее номер.

– Брат, я чего-то пропустил?

Ник не знал, пропустил или нет. Скорее всего пропустил.

– Не приезжай ко мне, – распорядился он. – Я вымоюсь, переоденусь и сам к тебе приеду. Ты где?

– В «Марриотте» на Петровке. У меня тоже новости есть. Я тебя того… развлеку по полной! Ты готовься.

– Меня с работы уволят, – пробормотал Ник. – Я ее бросил совсем.

– Тебя не уволят, – заявил Сандро убежденно. – Если уволят, кто станет заниматься такой хренью, как эта твоя аэродинамика? А без этой хрени самолеты не летают, прикинь! Все, гоу-гоу, я жду, брат! И не кисни, понял?..

Думая только о том, где он теперь будет искать Лису, Ник позвонил на работу, наврал секретарше Марине Ивановне, что болен. Марина Ивановна посочувствовала и велела немедленно вызвать врача – по Москве ходит какой-то страшенный весенний грипп.

– Ирочка о тебе беспокоится очень, – понизив голос, добавила она. – Вчера заходила, справлялась, и сегодня тоже… Очень беспокоится. Ты бы ей хоть позвонил.

Ник спросил, кто такая Ирочка, тут же сообразил, что сделал ужасную ошибку, и пообещал позвонить. Однако позвонил он не Ирочке, а Михаилу Наумовичу и ему сказал правду – у них с братом проблемы, и как из них выпутаться, они пока не знают. Ему нужны отгулы.

– Отгулов у тебя, должно быть, на год наберется, – задумчиво произнес старик. – Хорошо, я схожу к директору, он тебе задним числом подпишет сколько нужно.

– Спасибо, Михал Наумыч!..

– Только неприятности твои меня тревожат, – продолжал старик. – Их по телевизору все время показывают, неприятности эти. Брат твой охламонище и брандахлыст, ты будь-ка поосторожней, Коля.

Ник молчал.

– Обвинения в убийстве не шутка, а ты у нас особь горделивая и своенравная.

– Я?! – поразился Ник.

– Можешь дел наворотить. Так что меня держи в курсе, а себя в руках. Ты понял?

Ник сказал, что понял.

Он зашел на кухню, чтобы включить чайник, и моментально вспомнил, как они завтракали с Лисой – на столе две чашки, две вилки и доска, на которой они резали хлеб.