Звезды и Лисы

Они давали интервью о своем новом счастье. Улыбались романтически. Рассказывали лирически. Объясняли патетически. Во время такого рода шоу Ник, как правило, готовил себе ужин и не очень слушал, но всегда выходило одно и то же – старая жена стара и тянет назад, в прошлое. Новая подруга молода, и с ней герой устремлен вперед, в будущее. Ник, как физик, никогда не мог как следует оценить будущее героя и проникнуться его чувствами!.. Ну ведь логично, что в пятьдесят будущее – это семьдесят, да и то, если повезет, и далее потихоньку-полегоньку сборы на тот свет. «Так и доехал до райских ворот, кончились рельсы!» Ни разу осчастливленные новым счастьем не рассказывали ни о кейл-чипсах на ужин, ни о камбуче, ни об «Имаджинариуме», в который следует играть по вечерам, «чтобы расслабиться»! А тридцать лет разницы – вдвое больше, чем пятнадцать!

Лиса с тревогой следила за его лицом.

– Нет, если ты не любишь играть, – сказала она, – мы не будем!..

– Не то что не люблю, – признался Ник. – Я даже не знаю, что это такое. Мы с родителями играли в лото. Нам с братом было лет по девять. С тех пор не играли.

– Сейчас все играют, – сообщила Лиса упавшим голосом. – Страшно модная штука. И потом!.. Живое общение! Вы же все помешаны на этом живом общении!..

– Мы – это кто?

– Старшее поколение! Вы считаете, что в интернете общаться нельзя, а можно только вживую!.. А вживую общаться иногда в сто раз хуже! Такая печалька!

– Печалька, – повторил Ник. – Хочешь кофе?.. А, я забыл, тебе нельзя! Его сорвали, а все, что сорвали, есть нельзя, потому что оно было убито.

– Иди ты! – тявкнула Лиса. – Иди ты к черту!..

…Ничего не выйдет, думал Николай Михайлович Галицкий. Ничего не соединится, не склеится, черная дыра не зарастет. Она будет только увеличиваться, это свойство всех черных дыр.

Впрочем, непонятно, на что он рассчитывал! И зачем нужно, чтобы дыра заросла?.. Ведь все отлично – девчонка прибежала к нему, кинулась в постель. Им там было весело, и этим можно пользоваться, девчонкой, постелью!.. Можно даже попробовать в «Имаджинариум» сыграть или в «Элиас»! Когда надоест, перестать играть и пользоваться девчонкой, только и всего. Очень просто.

Я, должно быть, влюбился, сказал себе Ник отчетливо, так, чтобы ни в одном слове не было ошибки. Я влюбился в нее. Я не влюблялся с институтских времен, а сейчас влюбился.

…Никого хуже невозможно было придумать, чем влюбиться, даже если специально придумывать. Как будто над ним кто-то подшутил.

Он обернулся к ней. Лиса сидела, понурившись. Тонкие руки, словно вывернутые не в ту сторону, сцеплены и брошены в складки невиданного платья. Цыплячья шейка подергивается. На ушах веснушки.

Э-эх!..

Он подошел к ней, обнял за голову и прижал к себе, к мягкой ткани толстовки из «коллаборационистского» костюма, подаренного Сандро.

– Не, ну че ты обозлился-то? – спросила Лиса невнятно из-за толстовки. – Не хочешь, не будем играть!..

– Тебя учили балету?

Тут она заинтересовалась, высвободилась и подняла к нему лицо:

– Откуда ты знаешь?

Ник присел перед ней на корточки, взял за руку и покачал ею из стороны в сторону.

– У тебя руки и ноги вывернуты.

– Заметно, да?

Он кивнул.

– Я в балетной школе при Большом театре училась, – похвасталась Лиса и пристроила подбородок ему на макушку. – А потом меня выгнали. Я репетировала, репетировала, все было хорошо. А потом стала расти, и у меня развилось плоскостопие. Говорят, казуистический случай. Так не бывает, но развилось! Может, нужно было лечить, кто его знает! Только я больше танцевать не смогла. Конец карьере.

– Почему тебя не лечили?

Она пожала плечами:

– Ну-у-у, это целая история, лечение! Хлопотно, а тогда хлопотать было некому. Мама с папой разводились, бабушка умерла. Меня посмотрели в ЦИТО, а потом еще разные спортивные врачи смотрели, но все без толку. Ольга Ольгердовна так переживала, мой педагог! Она думала, что из меня выйдет прима, отдельно со мной занималась.

– А ты? – спросил Ник. – Ты переживала?

– Что я тогда понимала?! Я переживала, что родители разводятся!.. Я так старалась их помирить, но они все равно развелись. И даже не заметили, что я школу бросила. Мама потом спрашивала, ты что, больше не учишься балету?! А папа вообще про этот балет забыл!..

– Сколько тебе было лет?

– Тринадцать.

Ник подумал, что из нее должна была получиться балерина. Не зря Ольга Ольгердовна переживала!..

Он поднял ее вместе со стулом, поцеловал, аккуратно поставил на место и распорядился:

– Поедем к Сандро. Не забудь «Имаджинариум», а то нам нечем будет себя занять вечером.

Знаменитый рэпер долго не отвечал на звонок. Девушка на ресепшене держала трубку на некотором расстоянии от уха, в трубке длинно гудело, девушка параллельно делала еще какое-то важное дело, да еще дополнительно улыбалась в сторону плотной толпы громкоголосых китайцев в одинаковых красных куртках, отчего китайцы напоминали скопище жуков-пожарников. На Ника и Лису дежурная не взглянула ни разу, но отчего-то было понятно, что ни жуки-пожарники, ни параллельное дело ее не интересуют, а интересуют исключительно Лиса и Ник.