Звезды и полосы навсегда! : фантастические произведения

— Что-то я не видел, чтобы кто-нибудь из приличных южан ходил в эти заведения, выклянчивая милости у оборванцев-янки и черномазых.

— Все обстоит не совсем так. Вы могли бы помочь, Джефферсон. Поговорить с ними, они знают и уважают вас. Написать в газеты, пойти во главе других. Мы ведь и не думали, что добиться мира будет легко. Но мы его все-таки добились. И теперь должны еще крепче прижимать его к груди и не отбрасывать эту золотую возможность из-за древних раздоров... — Линкольн осекся, потому что Дэвис медленно встал.

— Это не для меня. Это вы с мистером Миллом должны найти выход из ситуации, которую вы же и породили. И найти его как можно скорее, в этом я решительно уверен.

На это Линкольн ответа не нашел. Проговорил пару вежливых слов, дойдя с бывшим президентом Конфедерации до порога и молча проводив его взглядом.

* * *

Генерал Эскобедо обычно не испытывал судьбу. Полководцы, ведущие малую войну, не могут позволить себе оставлять на произвол судьбы хоть что-нибудь. Врагов в десять раз больше, вооружены они в сто раз лучше. Потому-то и приходится избегать позиционной войны и планировать свои вылазки в малейших деталях. Остается только прибегать к кинжальным атакам, совершая набеги из своих оплотов в горах, нанося противнику удар и снова скрываясь.

Теперь Эскобедо рисковал, но у него просто не было выбора. Ослов, без труда одолевающих любое бездорожье, и почти таких же ценных, как оружие и припасы, которые они возят, всегда не хватало. Без их помощи жизнь в горах была бы попросту невозможна. Они возят продукты и воду, раненых и убитых. Но теперь Эскобеде пришлось делать то, чего он предпочел бы избежать, будь такое возможно. Он собрал всех имеющихся burros[47] и теперь вел их прочь от безопасных гор через равнину на север.

Шли они лишь по ночам, окольными путями, избегая торных троп, ведущих от Монтеррея к границе. Тропы регулярно патрулируются французами. Теперь же гверильеро спешили изо всех сил, пока люди и животные не начали шататься от усталости, то и дело спотыкаясь. И все равно шли вперед, опасаясь французских войск, и прибыли перед самым рассветом к броду через Рио-Гранде-дель-Норте, реки к югу от Ларедо. Дальше вперед пошли только лазутчики, а остальные задержались в сухом арройо[48]. Здесь ослы подкрепились сеном, которое сами же и везли. А люди уснули. Бодрствовали только часовые и генерал, глядевший на север.

— Я его вижу, генерал, — негромко сообщил один из часовых. — Это Викториано.

Появившийся на дальнем берегу разведчик помахал шляпой.

Эскобедо жестом подозвал его. Тот вброд пересек лениво струящуюся воду, спотыкаясь от усталости.

— Там они, — выдохнул он. — Множество фургонов, запряженных громадными мулами. И множество солдат gringo.

— Переправимся, как только вернутся лазутчики. На-ка, возьми, — генерал передал разведчику бутылочку саса — огненного спирта из сахарного тростника. Пробормотав слова благодарности, Викториано поднес ее к губам.

Вернувшиеся разведчики сообщили, что дорога чиста. Усталые животные громким ревом выражали свой протест, когда их тычками подымали на ноги. Считанные минуты спустя гверильеро переправились через реку и изо всех сил поспешили под защиту солдат-янки. Оружие и боеприпасы ждали их по ту сторону мексикано-американской границы в Ларедо, как и было обещано. Теперь генерал Эскобедо сидел перед pulque ria, держа в руке кружку с pulque, смешанной с апельсиновым соком, и прямо-таки лучился от радости, пока винтовки и боеприпасы перекладывали из фургонов во вьюки. Один из кавалеристов, капитан Роулингс, сопровождавший фургоны, был техасцем и довольно сносно говорил на техмексе. Как и большинство гринго, он на дух не переносил амбре перебродившей пульки, так что пил вместо нее дистиллированную версию напитка — mezcal.

— Ну что, генерал, заполучив все это оружие, вы двинетесь на Монтеррей? — поинтересовался Роулингс.

— Не сразу. Зато теперь мы сможем останавливать их обозы и истреблять тех, кто будет достаточно глуп, чтобы покинуть город. Теперь, когда у нас есть винтовки и боеприпасы к ним, нам легко будет устраивать засады на их патрули. И мы с огромным удовольствием убьем всякого глупца, который высунет голову за городские ворота. После этого они будут отсиживаться за толстыми стенами, думая, будто находятся в безопасности. Пока мы не ударим. — Он похлопал себя по карману: — В своем письме президент Хуарес пишет, что тяжелые орудия уже в пути. С их помощью мы разобьем стены и истребим этих паразитов.

Залпом осушив кружку, Роулингс надолго закашлялся.

— Ну и злое пойло, — проговорил он, когда голос наконец-то вернулся к нему. — Желаю вам удачи. Французам давно пора преподать урок.

— Да и австриякам тоже, тем, что в гарнизоне Монтеррея. А вы останетесь здесь, капитан?

— Смахивает на то. Мне и моему эскадрону приказано конвоировать пушки, когда они прибудут сюда и будут пересекать границу.

— Это хорошо. Вы можете поговорить с ними, потому что никто из моих солдат не говорит по-английски. Я оставлю двух своих людей в качестве провожатых.

— Это здорово.