Звезды и полосы навсегда! : фантастические произведения

— Это негры, господин президент. У нас проходят выучку и другие негритянские полки, но этот вступил в бой первым.

— И как они ведут себя под огнем?

— Согласно отзыву Гранта — образцово.

— Похоже, война против захватчиков меняет мир во многих отношениях, причем весьма необычным образом.

Качка усилилась: пароход покинул реку Йорк, направляясь через залив Чеспик на северо-восток, к устью реки Потомак. Место бойкое, неподалеку виднелось еще два корабля. А над самым восточным горизонтом — на фоне голубых небес белые паруса и черные мазки дыма еще целого ряда кораблей. Линкольн указал в их сторону:

— Полагаю, снята еще одна блокадная флотилия.

— Наши приказы вряд ли уже дошли до них, — заметил генерал Поп. — По телеграфу можно было связаться разве что со стоявшими в порту. — Дал знак адъютанту принести подзорную трубу и поднес ее к глазам. — Проклятье! Это не американские корабли. Британские флаги, я вижу британские флаги! Это британский флот!

— Куда они направляются? — спросил Линкольн, преисполнившись ужасных предчувствий. — Пошлите за капитаном.

Тут с мостика сбежал старший помощник, козырнув Линкольну.

— Капитан шлет поклон, господин президент, но ему надо знать, как быть. Это британские военные корабли.

— Мы поняли, но не знаем, в какую сторону они идут.

— Туда же, куда и мы, к устью реки Потомак. К Вашингтону. Все, кроме одного. А один изменил курс и направляется к нам.

Президенты в опасности

Как только в Уайт-холле ознакомились с депешами, доставленными пакетботом из Канады в Саутгемптон, напряжение не только пошло на убыль, но даже сменилось радостным умиротворением.

— Вот так-так! — воскликнул лорд Пальмерстон, размахивая листком в воздухе. — Генерал Чэмпион доносит, что янки оказывают крайне вялое сопротивление. Платсберг взят, войска идут вперед, неуклонно развивая наступление. Чрезвычайно славно! — Да и подагра отпустила; мир стал куда более солнечным и уютным.

— А вот из Адмиралтейства, — сообщил лорд Рассел. — Флот, ведущий атаку на побережье Мексиканского залива, должно быть, уже выполнил свою задачу. В ближайшее время ожидаются победные рапорты. То же относится и к атаке на Вашингтон. Тут военно-морское ведомство продемонстрировало незаурядную проницательность. Должен признать, у Адмиралтейства больше воображения и тактических способностей, нежели я подозревал. Время рассчитано безупречно. Выждали, пока поступят донесения, что войска с обороны столицы сняты. Затем, пока американские солдаты мчатся защищать свои рубежи, ударить в самое сердце их родины. Скоро мы прижмем их к ногтю.

— Согласен, — радостно кивнул Пальмерстон. — Я знаю, что могу вам открыться, Джон, порой я впадал в тревогу. Одно дело говорить о войне — и совсем другое сделать первый шаг и развязать бой. Я склонен считать себя миролюбивым человеком. Но при том я англичанин и не стану сносить оскорбления молча. А сия святая держава претерпела оскорбления — тяжкие, тяжкие. Опять же, тот факт, что Веллингтон был решительно против вступления в войну. Это тревожило меня. И все же мы не отступили. Но теперь, оглядывая прошлое, я вижу, что война была делом праведным и законным, почти предрешенным.

— Правду говоря, вынужден согласиться. С нетерпением и высочайшим упованием жду дальнейших рапортов.

— Как и я, старый друг, как и я. А теперь я должен отправиться в Виндзор, дабы принести эти добрые вести королеве. Знаю, что она разделит нашу радость. Предрешено, предрешено.

Капитан Ричард Далтон из Первого Кавалерийского полка США не виделся с семьей больше года. Не будь он ранен в битве при Боллс-Блаф, вряд ли ему довелось бы свидеться с семьей раньше, чем вообще война закончится. Осколок шрапнели, застрявший в правом плече, причинял немалую боль, только усилившуюся, когда хирург удалил его. Далтон по-прежнему прекрасно держался в седле, но поднять саблю или выстрелить из ружья не мог. Командир решил дать ему отпуск для поправки здоровья, так что, несмотря на почти не утихающую боль, Далтон считал себя счастливчиком. Поездка от столицы на юг была совсем легкой, а прием, встретивший его дома, искупил всю испытанную боль, а заодно и всю грядущую. А нынче солнце пригревало, клев был на славу, и они с семилетним сынишкой вдвоем за пару часов наловили почти полную корзину рыбы.

— Папа, смотри, наши корабли! Вот здоровенные!

Далтон, клевавший носом на солнцепеке, поднял взгляд ко входу в залив, где Потомак встречается с морем.

— Да уж, Энди, здоровенные.

Линейные корабли шли на всех парусах и на всех парах вверх по течению. Белые паруса надуты ветром, из труб валит черный дым. Воистину величественное зрелище.

И тут порыв ветра подхватил флаг на корме третьего судна, развернув на миг, прежде чем снова обвить вокруг флагштока.

Два креста один поверх другого.

— Британский флаг! Греби к берегу, Энди, изо всех сил греби. Это не наши корабли.

Далтон выпрыгнул на берег, как только днище лодки заскрежетало по песку, и наклонился, чтобы одной рукой привязать ее.

— Беги вперед, Энди. Рыбу я принесу, а ты беги и оседлай Джунипера.