Звёзды – холодные игрушки

Для этого и существует концепция Регрессорства, которая выполняет первый и самый тяжелый этап на пути к Дружбе. Регрессия цивилизаций сводит их технический и, прежде всего, военный потенциал к нулю, по возможности сохраняя культурные и нравственные достижения будущих-друзей. Общество, стоящее на ступени развития, аналогичной Каменной или Костяной эрам у людей, принимает помощь и идею Дружбы радостно и с благодарностью.

Основными, известными всем, постулатами Регрессорства являются:

Первое: Принцип Благих Намерений.

Второе: Принцип Меньшего Зла.

Третье: Принцип обратимости правды, из которого следует аксиома Отсутствия Лжи.

Четвертое: Принцип Моральной Гибкости.

В дальнейшем мы рассмотрим шесть дополнительных постулатов Регрессорства, включающих в себя такие, на первый взгляд не бесспорные, как Ответственность Культуры и Свобода Второстепенного. Но начнем мы именно с основных постулатов…»

Я отложил книгу.

Что-то не по себе стало!

Не в том беда, что понятные и бесспорные истины вызывают неприязнь. Самое странное, что неприязнь эта – какая-то личная, словно бы оскорбляющая меня самого!

Трудно мне будет. Очень трудно.

Я встал и пошел в санитарный блок. Он оказался неожиданно большим, с сияющей белизной треугольной ванной, раковиной, полной дезинфицирующего геля и, разумеется, унитазом. На стене, покрытой темной, слегка зеркальной пленкой, была наклеена яркая картинка: маленький мальчик, тщательно моющий руки, и надпись: «Надо, надо умываться, по утрам и вечерам!»

Гигиена – это очень важно. Понимаю.

Я вспомнил свой дурацкий порыв, заставивший меня взять Тага за руку.

Кажется, это не принято!

Откуда же у меня возникла мысль о допустимости такого жеста?

Надо выспаться. Надо отдохнуть, и завтра мир покажется мне понятнее и привычнее. Так будет происходить с каждым днем, я усвою мораль и нормы Родины, я стану своим, вновь займусь Регрессорством, Родина отыщет Алари и сведет их агрессивный потенциал к нулю. Когда-нибудь они станут нашими Друзьями.

Интересно, а те, похожие на нас, существа – они тоже нуждаются в работе регрессоров? Или их хватит ума принять помощь добровольно?

Я вымыл руки, потом, поколебавшись, решил начать правильную жизнь с первого же вечера, и стал разбираться в механизмах душа. Через несколько минут, дважды окатив себя водой, вначале ледяной, а потом кипятком, я справился и с этим. Разделся, как будто в этом еще оставалась необходимость, забрался в ванну и тщательно вымылся.

А вот аккуратно складывать мокрую одежду было глупо. Я раскидал ее на полках, так, чтобы просохла к утру, забрался под одеяло и уснул. Устал я так сильно, что даже крошечные размеры подушки мне не помешали.

Мне снился сон, типичнейший сон-который-нуждается-в-обсуждении-с-Наставником. Нехороший сон.

В меня влезла какая-то амебоподобная, жидкая тварь, растеклась по телу, пустила щупальца в сердце и печень, затуманила своим ядом мозг… Я валялся на неровной металлической плите, вокруг стояли кошмарные существа, а среди них человек, старик – мой Наставник, хоть он и не был похож на Пера…

А я терпел, терпел все, что со мной творили, потому что так было надо, и умом я понимал – вся моя жизнь, моя боль – это лишь пыль на ветру судьбы, мелочь, не заслуживающая внимания…

– Ник! Никки…

Тварь ползала во мне, она собиралась изучить каждую клеточку тела, каждый нерв и каждый мускул, это не всегда было больно, но всегда – противно…

– Никки!

Я застонал и проснулся.

Катти сидела рядом на кровати, тревожно вглядывалась в мое лицо.

– Ты плакал, – сказала она. – Плакал во сне, Никки…

Я сглотнул, в горле было сухо, сердце безумно стучало в груди.

– Никки…

– Ты… что ты здесь делаешь?

Конечно же, ничего умнее я придумать не смог!

Катти вздрогнула как от удара. Начала вставать.

– Подожди, – я непроизвольно схватил ее за руку. – Прости. Спасибо, мне было плохо. Ты помогла. Я только удивился, как ты вошла.

– Твой замок меня знает, – она с легким удивлением посмотрела на мою ладонь. – Никки, мы же были… друзьями… Радостного утра тебе, Ник!

Она была очень симпатичная. Только эта стрижка под щетинку… ну не нравилась она мне, и все тут! Зато очень добрые глаза, красивое лицо, полуобнаженное тело. Теперь она была в короткой юбке, а лента, которую женщины носят вместо рубашек, была совсем узенькой и полупрозрачной.

Нет, я и впрямь ее любил.

И готов был любить прямо сейчас и здесь.

…Что-то заклинило у меня в голове, в тщетных попытках понять собственные желания я попал в какой-то логический тупик.

Да что же такое, слов не хватает!

Впервые моя «резервная память» отказалась пояснить, чего же, собственно говоря, мне хочется!

– Катти… – беспомощно прошептал я. – Я… я люблю тебя.

Она мгновенно расслабилась, и даже улыбнулась.

– Я тоже тебя люблю, Никки. Все хорошо. Ты уже поправляешься.

Осторожно забрав руку из ладони, Катти коснулась моего лба.

Я сразу вспомнил ту, чужую женщину, и ее робкую ласку…

– Температура нормальная, – сказала Катти.

Да лучше бы она молчала!