Звезды князя

Рырга хорошо подлечили, но полностью избавить его от последствий выстрела в упор не смог ни один доктор. И я не смог. Жрецы только-только стали учить меня целительству, а все то время, которое проводил в храме, я был занят немного другими делами. Но зато Страж выжил, сошелся с той самой кошечкой, которую давным-давно приметил и, благо, почти все ограничения были сняты, обзавелся многочисленным потомством. Он остепенился, в рейды не ходит и посвятил всего себя воспитанию подрастающего поколения.

Численности Стражей все еще на всех не хватает, но прайды над этим активно и с немалым энтузиазмом работают. При этом, невзирая ни на что, для меня персонально обязательно выделяют кота, который помогает мне в рейдах и служит, как я понимаю, неформальным телохранителем.

После той самой засады, как с усмешкой потом рассказал мне Даркоф, гоблины и стали называть меня Белым драконом. Они уверены, что действовал и продолжает действовать один человек-оборотень. Многие считают, что Боги проснулись и приняли сторону их противников, поэтому противостоять Белому дракону совершенно невозможно. Другие, в основном ученые, выдвигают самые разные и порой бредово-фантастические гипотезы и природе, и даже облику Белого дракона. Согласно одной такой гипотезе, монстр – результат магических экспериментов наших жрецов. Дескать, пытаясь повторить Стражей Леса, наши магистры заполучили вот такой побочный продукт. Почему не появляются новые? Наверное, слишком дорого и долго делать. Разумеется, с нашей стороны никто не собирается прояснять для гоблинов ситуацию. Хотя есть подозрения, что некоторые из наших врагов знают правильный ответ. Однако не желают или не могут объяснить истинное положение дел большинству своих воинов.

– А почему же его Белым(!) драконом называют? – спросил молодой воин. Слушали рассказ не только кладовщики, но и воины передовых линий.

– А каким еще? – делано удивился мой сержант. – Черным, что ли? Так вот, салага. В гоблинской мифологии Белый дракон заведует, знаешь, чем?

– Чем?

– Смертью и душами мертвых!

– Ого!

– Вот тебе и ого! А знаешь, как его изображают?

– Как?

– Белый-белый… круг и в нем… пустота! То есть – ничего! Совершенно ничего!

– А-а-а… как же так?

– А вот, братец, так. Согласно ихней, гоблинской, философии, смерть невозможно изобразить, ибо кто ее повстречал, тот уже никому ничего не расскажет. Ну, и не нарисует. Тебе кто-нибудь говорил, как эта дама выглядит, во что одета, что держит в руках?.. Ага. Говорил, значит. Дед один в деревне. Специально из гроба встал, чтоб тебе о смерти поведать? Ах, живы-ы-ы-ым еще был. Ну и как, по-твоему, он мог ее видеть и живым остаться? А не закинул твой дед перед сном пару стаканчиков самогоночки в брюхо? Ага. Любит, говоришь, это дело! Так, к нему просто Бэллочка в гости приходила, а не ньора Смерть. Кто такая Бэллочка? Ну ты, парень, совсем зеленый! Я не в смысле орк или гоблин и зеленые братья. Цвет кожи тут ни при чем. Что «гоблин и орк – братья навек» не слышал? Эх, чему вас только в лагере учили? В общем, короче говоря, фантазии это его, дедовские, и не более. Вот так. Кроме того, продолжаю, Белый дракон алисит… ацили… али-сит-варит невообразимое. Гоблины считают, что нельзя вообразить то, чего никто никогда не видел. Все придуманное всегда будет соединением частей ранее виденного. Вот попробуй придумать какого-нибудь страшного монстра. Небось, на тело паука поставишь пасть крокодила, добавишь хвост скорпиона, лапы тигра и крылья майского жука? А ну, попробуй добавить к картинке уши шуршавки серебристой. Не видел такую? Не получается добавить? Вот и я о чем. Точнее, не я, а гоблины. И еще подумай вот о чем – больше всего пугает… неизвестность! Понял?! Так что Черный дракон – милое и безобидное существо по сравнению с Белым.

После непродолжительного молчания прозвучал чуть насмешливый голос старшего кладовщика:

– Нам, братец, по пять раз на дню впаривают про то, что они-то самые что ни на есть истинные белые драконы, а потому мы должны прослезиться от счастья лицезрения героев и дать им то, се и ящик еще чего-нибудь в придачу. Но врал ты знатно. Даже я заслушался. А потому все же выдадим тебе пол-ящика мин Стовруса… И не клянчи! Больше не дам(!), будь вы там все драконы-передраконы.

– Э-э-эх-х-х! Ну, пусть будут мины Стовруса. Тоже неплохо.

– А то ж. Мануфактуры жрецов как-никак делали. Пальчики оближешь и мне спасибо скажешь. Говорят, по всем параметрам почти не уступают гаровским.

– Это кто вам такое говорил?

– Саперы! Кто ж еще? А уж они толк в этом знают.

– А-а. Ну если саперы, тогда конечно. Нам как-то привычнее именно гаровские. Они для наших условий лучше подходят. Но и стоврусские ничего…

– А если не нравится…

– Все-все-все! Нравится и очень нравится. Особенно нравится широта вашей души, старшина…

– Поговори мне еще. Я ведь не всю жизнь в кладовщиках. До инвалидки в штурмовой роте взводом прорыва командовал!

– Плохой бы из меня разведчик, коль не разглядел бы твою деревяшку ниже колена. Давно ногу-то потерял?

– Да-авно-о. Полгода назад при штурме Чарварана.