Звезды МУРа. Золотой век московского сыска

А если ты вот также будешь упорствовать и говорить, что у тебя ничего нет, тогда уже их друзья на воле смогут прийти к твоим родственникам. К пожилой матери, которой восемьдесят четыре года, и будут угрожать убийством. Не лучше ли избавиться от опасной заначки и вернуть все уважаемым старикам. Облегчишь не только судьбу, но и сделаешь благородное дело для всего общества.

На следующий день поступила жалоба в прокуратуру на муровцев с обвинением их в угрозе убийством Серову, его жене и матери…

Среди жертв Серова известные герои Коломейцев, Корчагин, дважды Герой Андрианов. Звезды Андрианова одни из первых в регистре наград. Они тоже на особой подвеске и вызывают огромный коллекционный интерес. Надо ли говорить, как сходят по ним с ума фалеристы!

Несмотря на то, что сыщики тщательно задокументировали факты по восьми хищениям и закрепили доказательствами, дело подвигалось ни шатко, ни валко. Лишние неприятности окружному начальству ни к чему.

Увольняли этих экспертов задним числом. В МУР приехал начальник отдела кадров округа и долго выяснял все подробности некрасивой истории. А история действительно выглядела некрасиво. Сыщики изъяли много артефактов с мест происшествий. Родственник Андриянова, профессор ВУЗа, располагал набором дорогих бутылок с коньяком. Винная коллекция была изъята сыщиками МУРа во время обысков у подозреваемых, наряду с другими украденными ценностями.

Следователь не выдержал искуса, выпил несколько бутылок и не погнушался взять деньги от отца Девчонка. Запой следователя разрушил порядок процессуальных действий. Следователь после скандала пропал, а сыщики потом долго собирали вещдоки в разных кабинетах.

Материалы расследования перекочевали в местную прокуратуру, где можно сказать дело вообще не двигалось с места. В основе обвинительных материалов были только улики, собранные «антикварщиками» оперативным путем. Все факты были закреплены в строгом соответствии с УПК. Но папка с ними лежала без всяких действий долгое время.

Кисточкин ежедневно ездил в прокуратуру, просил, напоминал об истекающих сроках, рассказывал о проделанной сложной работе муровцами. Его слушали, с ним соглашались, но так ничего и не происходило, пока вдруг однажды дело почему-то вынырнуло в другой прокуратуре. Почему так получилось, сыщики так и не поняли. Там возникли новые трудности, нехватка сотрудников и технического оснащения и ещё много других причин, на которые ссылались операм в ответ на их просьбы ускорить расследование.

В МУРе переживали. Специальные службы, и те, кто осуществлял разведку — все, кто был причастен к этой истории, ждали, чем завершиться бюрократическая канитель?

Пока между уголовным розыском и прокуратурами шло препирательство, время неумолимо отсчитывало дни и, в конце концов, установленные сроки содержания под стражей истекли и по закону подозреваемых выпустили на свободу. Три месяца они жили привольно, уверенные, что всё им сойдет с рук.

Наконец дело всё же дошло до судебного разбирательства, и судья обнаружила массу процессуальных недоработок следствия. Во время судебных заседаний, когда стало очевидным, что у судьи сложилось собственное мнение о подсудимых и ждать от неё послаблений бесполезно, во время объявленного перерыва Серов сбежал прямо из зала суда…

Несмотря на это судья приговорила его заочно к одиннадцати годам строгого режима, а сотоварища Левчонка к девяти годам. В состав обвинения вошли похищения культурных ценностей, имеющих историческое значение, превышение служебных полномочий и даже найденные при обыске патроны от ПМ и охотничьего ружья.

Как выяснили муровцы, эти патроны Серов зачем-то «свистнул» во время осмотра ограбленной квартиры крупного милицейского начальника…

Когда к Серову пришли с обыском, его жена выкинула патроны в окно, оперативники подобрали их все до одного и внесли в опись изъятого. Жена говорила, что патроны выбросил сам Серов, а что он там выбрасывал, она не знает…

Поймали Серова через три месяца, причём сотрудники того же самого отдела, где он раньше «служил», если только это можно назвать этим словом…

Левчонок никуда не убегал. Он уже знал, что срока не избежать. Пришел на чтение приговора с вещами, бутербродами и термосом с чаем. В скверике перед судом выпил с родственниками, закусил и покорно после объявленного приговора отправился в тюрьму.

Зато на Кисточкина поступило в МУР представление из прокуратуры о том, что не были полностью найдены похищенные артефакты и оперативники провели недостаточную работу с подозреваемыми.

Надо сказать, что Кисточкин и Кочетков месяцами не вылезали из женского изолятора, где также содержат провинившихся сотрудников правоохранительных органов. Их там уже признавали своими.