Звезды на приеме у психолога. Психоанализ знаменитых личностей

— Приехала в Москву группа АББА, заказали себе билеты, да им пришлось в один зал войти, они попросили максимальную отдаленность друг от друга — сидеть в этом зале, в разных гостиницах жить, на разных самолетах лететь. Мы до такого еще не дошли. Мы уже дольше вместе, чем даже они. У нас, скорее всего, этого не произойдет. Нам очень повезло, что у нас мужская группа, женщины, как правило, от них больше интриги, от них больше скандалов на работе. Женщина более сложное в этом плане существо, хоты работать с женщинами с точки зрения менеджмента

Во-первых, мы — Алекс Александров, Михаил Кузнецов, Валентин Суходолец, Евгений Тулинов, Артур Кейш, Евгений Кульмис, Игорь Зверев, Борис Горячев — все из одной детской, из одной песочницы, то есть мы, все пропитаны одной и той же идеей, сверхзадачей, когда то учились в гнесинке, был один там педагог, и он для нас был идеалом таким человеческим, творческим. И для многих, для половины группы, гнесенка явилась эмитирующим началом наших взаимоотношений. Мы очень много вместе проводим время, но я не вижу антагонизмов. Иногда муж с женой, за такое количество времени, они друг друга готовы сожрать, и ненавидят, странно, что у нас такое дружеское. Да, я удивляюсь также. Есть 365 дней в году, я гарантирую что эти люди 330 дней в году видятся. Понимаете, что это такое!

Сначала я увидел бледного от усталости молодого человека, но как только начался сеанс мой пациент оживился, но двойственность и некая подвешенность чувств не покидала моего собеседника на протяжении всего сеанса. Более того, я обратил внимание на то, что его некоторые коллеги по хору довольно таки свежи и счастливы. Поэтому на их фоне он показался менее жизнеутверждающим. Я почувствовал, что мой пациент берёт на себя всю нагрузку коллектива. Тем не менее, несмотря на свою усталость и пережитые потрясения мой пациент старается выглядеть бодрым и жизнерадостным. И это ему удаётся в силу своей большой воли и творческому восприятию жизни.

ПЕВЕЦ БОРИС МОИСЕЕВ

— Что чувствуете, чем наполнены, о чем переживаете в настоящее время?

— А вот знаете, наверно как у всех, у меня перемешанные чувства. Есть много радости, есть печаль, иногда приходится грустить из-за каких-то вещей, которые приходят в жизнь очень неожиданно. Например, смерть Любови Полищук. Меня это как бы очень насторожило в отношении ко всем людям, потому, что мы не умеем ценить живущих, почему то сейчас все начали рассказывать о Любови, хотя о ней нужно было говорить раньше. Это была редкая актриса, редкая личность, редкий человек, вот это меня тревожит.

(Говорит о своей тревоге? Согласно психоанализу, как бы мы не говорили о других, мы всегда говорим о себе. Поэтому, когда мы хороним других, то мы всегда немножечко хороним и себя.)

Мы все настолько закрылись в себе, настолько оградились друг от друга.

(Мой пациент, по-видимому, это чувствует в себе, а также в других.)

Это, с одной стороны, хорошо и имеет место развитие развитие новых технических явлений и новых технических коммуникаций человечества, а с другой стороны очень грустно. Мы не слышим стук и вой живого сердца. Каждого из нас. Мы превращаем добро в зло. Чаще мы не увлекаемся за добром, а ищем какой-то дурной запах, даже в том же добре, когда люди делают красивую работу из красивой профессии или когда спасают, или когда друг другу помогают и приходят за помощью.

(Этапы в поисках дурного запаха, мой пациент, по-видимому, уже прошёл.)

Вот это есть минус в новой коммуникации. Люди не соединяются, а разъединяются, общество тоже. Вот это очень грустно. Почему я это наблюдаю, потому, что у меня такая профессия актера, профессия актера странника, по городам и, так скажем, по странам и морям. Это очень ярко проходит мимо меня, и, я ярче всё это замечаю. Во что человечество превращается. Мне стало грустно. Мне стало по-человечески грустно.