— Я думаю, что несмотря на то, что он был космонавт № 2, то его руками рвали везде. Тем более, что Юрий Гагарин погиб. Просто сейчас нет такого интереса к космосу. Раньше Герой Советского Союза, космонавт мог в любой кабинет зайти. Он был человек влиятельный. Некоторые бескорыстно любили космонавтов. Другие понимали, что он где-то что-то может сказать. Хорошо одаривали, приглашали, на руках носили. А сейчас, какой-нибудь певец, скорее, войдет в какой-нибудь кабинет. Поэтому у нас сейчас с этим проблем нет. Нас сейчас уже не испортишь.
— Герман Титов был космонавтом № 2, а вы свой номер знаете?
— У меня № 065. У нас номера идут по знаку. Давали знак «Летчик-космонавт». В начале медаль «Золотая Звезда».
— Вы не забываете о своих корнях, о Дагестане?
— Не очень часто туда я езжу. Сейчас, во-первых, туда билеты стоят как за границу слетать на самолете. Ну иногда летаешь. Во-вторых, там уже другая обстановка.
(
— Стоит ли в Дагестане в честь вас памятник?
— Ну, я же еще живой. Пока мы живем, нам его не ставят.
— Вроде бы раньше ставили при жизни?
— Нет это у нас было для дважды Героев Советского Союза. Им ставили бюст на родине. Но я, слава богу, единожды герой, мне второй звезды не давали, и поэтому мне не поставили бюст.
— А вопрос такой поднимался?
— Они может быть и поднимали, но был уже закон принят, согласно которому мене бюст не положен.
— И всё-таки насчет памятника вопрос сам народ поднимает?
— Да нет. Никто не поднимает. А зачем?
— Чтобы воспитывать поколение.
— Вы знаете, когда человек живой, надо на живом воспитывать поколение. Если на живом не воспитывают, зачем памятник. Они подождут, когда уже не будет живого Мусы Манарова. Тогда памятник сделают. Ведь для этого надо очень великим быть, чтобы при жизни поставили. Ну все-таки я не настолько велик.
— Сейчас вы к космосу имеете какое-нибудь отношение?
— Сейчас нет. Я вообще-то радио-инженер и работаю в небольшой фирме. Уже больше 10 лет работаю после отставки. Работаю в небольшой радио-фирме. Занимаемся радиосвязью. Мы операторы связи в Москве. У нас есть базовая станция. Есть абоненты. Башни радиосвязи строим.
— А вот для вас ближе что небо или космос?
— Слетать очень интересно, а жить нужно на Земле. Земля наша красивая. Надо ее беречь. В космосе, чем любуешься…? Конечно, Землей! Когда проходишь над водой, где нет населённых пунктов, то настроение как-то портиться. По-видимому, при полете на Марс людям придется тяжеловато. Им придется, наверное, брать кучу разных фильмов. Но мы редко их смотрели, больше любовались Землёй.
— Во время полёта часто ли заходили разговоры о женщинах-космонавтках?
— Мужчинам женщина нужна, это понятно. Но мы были на работе, а на работе не всегда хочется чтобы женщина вмешивалась. Срабатывает мужской эгоизм.
— Женщины-космонавтки нужны?
— Наверное, нужны. Но мне, слава Богу, мы летали не долго с гражданкой Великобритании Силен Шарм (?). Про нее могу сказать, что я удивился, когда она прилетела. Многие прилетают деревянными, немножко не освоившимися. Она как будто родилась в космосе. Она хорошо всё переносила. Очень такая пунктуальная, молодец! Мне понравилось ее пребывание. Мы не долго были с ней, всего 5 дней, а потом вместе приземлялись.
— В космосе, в невесомости энергия либидо усиливается или ослабляется?
— Как бы честно сказать. Я не ощутил какой-то разительной перемены в себе. Может быть, я такой зануда скучный. Но как на Земле было, так оно и есть. Как алкоголь… что на Земле, что в космосе. Некоторые ребята говорили, что дескать попробуешь глоточек в космосе, то будет действовать как будто много выпил. Это не правда. Просто люди способны на выдумки. Сами себе придумают, а потом сами в это верят. В этом плане нормально было. Все полтора года. Слава Богу ни видения, ни иллюзии меня не посещали.
— У вас семья большая?
— Дочка закончила мединститут, а сын вот заканчивает Бауманский. Супруга Неля у меня врач.