Звезды над нами

- Хорошо, Петр Петрович... Он же Сергей Сизов, он же Серый, он же Угловский мессия, он же Умка, он же Зоровавель, он же Зоро, он же - Джакомо Казанова, - перечислил Иван Иваныч, кивая головой при каждом новом имени, а последнее особо выделил размашистым кивком, давая понять, что ему известно про меня не только все, но и чуть-чуть больше...

- Вы следили за мной? - в лоб спросил я.

- Я?! - рассмеялся Иван Иваныч. - Я - нет!

- Что вы от меня хотите? - опять напрямую спросил я.

Иван Иваныч моментально сделал серьезное лицо, показывая, что шутки кончены, и строго сказал назидательным тоном:

- Я хочу, чтобы вы перестали пьянствовать, превращая воду в водку, и прекратили соблазнять малолетних восторженных девочек, покоряя их сердца дешевыми чудесами. Вас ждут большие дела, мой дорогой Зоровавель, а вы размениваете свой звездный миллион на жалкие гроши! Я не собираюсь читать вам лекцию о положении в стране - вы и сами прекрасно все знаете. Россия стоит на грани катастрофы: экономика развалена до основания, людям элементарно нечего есть, нравственность упала до нуля под грузом порнографии, выдаваемой за либерализацию культуры, - а парализованное центральное правительство, подобно первобытному шаману, врачует страну бесконечными заклинаниями о необратимости процессов перестройки и демократизации.

- В чем же спасение? - осторожно поинтересовался я, чувствуя какой-то подвох.

- В наведении порядка на местах собственными силами, - с готовностью ответил Иван Иваныч. - Если не мы - то кто? Одряхлевшая КПСС? Мечтающий прибрать нас к рукам Запад? Упражняющийся в словоблудии и краснобайстве парламент?

- А "мы" - это кто? Мы с вами? - горько усмехнулся я.

- Да, и не только мы, - невозмутимо ответил Иван Иваныч. = Вы знаете, что такое КМС?

- Кандидат в мастера спорта?

- КМС - это Комитет местного спасения, - расшифровал он, не реагируя на мою иронию. - Это -орган, объединяющий в себе лучших представителей своей Малой Родины, ее честных и деятельных патриотов. Пока не поздно, наш комитет должен взять в свои руки всю полноту районной власти. Демократия хороша для высокоразвитых, благоустроенных, так сказать, государств, а для спасения падающей в пропасть страны нужна диктатура, ибо только решительными действиями, без демократических сусальностей, можно остановить это падение.

- Вы полагаете, можно спастись в рамках отдельно взятого района, когда вся огромная страна падает в пропасть? - Покачал я головой.

- Наш комитет - это только начало, - не смутился Иван Иваныч. - Главное - подать пример, а затем, я уверен, подобные комитеты станут образовываться по всей стране, от Находки до Бреста, и вот тогда наступит черед создания общенационального комитета спасения. Это будет подлинноедвижение снизу!

"Нечто подобное я где-то уже слышал, - задумался я... и вспомнил. - Занзибаров!"

- Скажите, Занзибаров тоже входит в этот комитет? - спросил я.

- Занзибаров покончил жизнь самоубийством, - ответил Иван Иваныч, скорбно поджав губы.

- Как? - вылетело у меня от неожиданности.

- Повесился, - коротко ответил он.

Это известие потрясло меня. Я попытался представить, как лучезарный Занзибаров, из всех пор которого струилась заразительная жизненная энергия, натирает бельевую веревку куском хозяйственного мыла, разящим животным жиром... Нет, я не мог представить себе этого! Да, с этими КМС-овцами шутки плохи, если уж они переломили хребет такому зубру, как Занзибаров (я ни на йоту не сомневался, что дело не обошлось без их участия). Интересно только, чем он им не угодил? Может, тем, что был против пролития крови?

- Вы, наверное, полагаете, что одряхлевшие коммунисты и "краснобаи" из парламента добровольно сдадут власть? - задал я вопрос с дальним прицелом.

- Борьба за власть неизбежна, - согласился со мной Иван Иваныч, - но мы не хотим, чтобы в этой борьбе были человеческие жертвы, поэтому мы и призываем вас на нашу сторону.

- Не совсем понимаю, - отозвался я.

- Народ успел разувериться во всяческих партиях, организациях и движениях. Последняя его надежда - на небо. Вас еще не видели в лицо, но уже слагают о вас легенды, описывают в газетах ваши подвиги - не беспокойтесь, не реальные, - успокоил он меня, - у вас уже появились последователи, и вашим именем расписаны все стены домов в Углове. Всс, что вы ни скажете народу, будет им воспринято как великое откровение, потому что ваши слова упадут в благодатную почву...

"Уж не приложил ли свою руку КМС к культивации этой почвы?" - подумалось мне.

- Если выступлю я, - продолжил Иван Иваныч, - то это приведет лишь к расколу населения на враждебные лагеря, часть будет "за", часть - "против", и о последствиях такого раскола можно лишь догадываться. Но если выступите вы, за вами пойдет подавляющая часть народа, верьте мне. Каждый отдельно взятый человек относится к пророкам и мессиям с долей скептицизма, но у толпы - своя психология, ей нужен вожак, нужен лидер, за идеи которого и умереть не страшно... Но до этого, надеюсь, дело не дойдет, - поспешил он поправиться.