Звезды над Шандаларом

— О! — обрадовался Демид. — Неужто на тропе росли?

— На полянках, — великодушно объяснил Лот.

Завалинка оказалась вовсе не завалинкой, а кровлей землянки. Оттуда выбрался совершенно лысый старик, высохший и сморщенный, словно сушеный гриб. Но глаза его бегали весьма живо, руки отнюдь не дрожали, а спина совсем не горбилась. Он был стар, но далеко не немощен. В левой руке он держал небольшой металлический котелок, в правой — боевой сагорский топорик.

— Вечер добрый, отец, — поклонился Лот, встав с пня. Шелех и Бернага тоже поклонились. Три медальона одновременно свесились с трех шей. Глаза старика блеснули, превращаясь в узкие щелочки.

— Что нужно? — голос у него был звучный и глубокий.

— Совета, отец.

— Разве Воины слушают кого-нибудь кроме трагов?

— Слушают. Время такое.

Старик неторопливо и тщательно подвесил котелок над костром, пошевелил топориком дрова и, оттеснив Лота, уселся на пень.

— Кто вас прислал?

— Лерой.

Старик обернулся и долго глядел на Лота снизу вверх, запрокинув плоское, как и у всех местных восточников, лицо.

— Лерой мертв.

— Да. И отчасти поэтому мы здесь. Наверное, помочь нам можешь только ты, Дервиш.

На лице старика не дрогнул ни один мускул.

— А вдруг я не Дервиш?

Лот растерялся:

— А кто же еще? Нас прислали рыбаки из Шаксурата. Вернее, указали дорогу.

— Кто именно?

— Молодой такой парень, Муштаба. Остальных мы не знаем. Они сказали, что Дервиш живет здесь.

— О чем вы хотите спросить?

Лот, не задумываясь, ответил:

— О прошлом.

Дервиш снова уставился на Лота, запрокинув голову.

— Почему бы вам тогда не побеспокоить трагов?

Прежде чем ответить Кидси тщательно продумал каждую фразу.

— Нас не устраивают слова трагов. Они выглядят лишь частью правды. Если вообще имеют отношение к правде. Кстати, траги не желали, чтобы мы обращались к тебе. Тем не менее, мы пришли.

Дервиш неопределенно покачал головой.

— Воины не доверяют трагам? Куда катится Мир?

Помолчав некоторое время он указал на длинное толстое бревно по ту сторону костра.

— Садитесь.

Воины расселись напротив Дервиша, сложив мешки тут же. Демид даже отстегнул меч, но оставил его под рукой. На всякий случай.

— Спрашивайте. А ты, — Дервиш обратился к Демиду, — займись ужином. Если приготовишь грибы, я не обижусь.

После этого старик надолго застыл, уставившись в костер, словно оцепенел.

Лот некоторое время собирался с мыслями, соображая с чего начать. До сих пор ему казалось: вот, отыщем Дервиша, а там все само-собой проясниться. Но что, собственно, они хотели узнать? О чем спрашивать? О Мире? О деммах? О Лерое? Наверное, в первую очередь, о лже-Знаках. С них ведь все началось.

Добыв из-за пазухи кошель с медальонами, Лот вытряхнул все три и подал Дервишу.

— Вот.

Старик мельком взглянул, глаза его вновь вспыхнули на неуловимый миг, но он сразу стал спокойным и даже безучастным, настолько, что Мирон с Лотом даже засомневались: а была ли на самом деле та вспышка?

— Они почти такие же, как наши Знаки. Разница...

— Мне известна разница, — сказал Дервиш, не шелохнувшись. Ладонь с медальонами покоилась у него на коленях.

— Говорят, ты видишь прошлое, Дервиш. Поведай нам историю этих Знаков, и объясни какое это имеет отношение к нам, и ко всему происходящему в Шандаларе.

Дервиш, оставаясь неподвижным, спросил:

— А что, по-вашему, происходит?

Лот поморщился:

— Зачем бы мы тебя тревожили, если б знали?

— Но все таки? Есть ведь какие-нибудь догадки, мысли?

Подумав, Лот предположил:

— В Шандалар пришли существа, которых зовут деммами...

— Люди зовут их демонами. Те, кто не посвящен... Но продолжай, — перебил Дервиш.

— Наверное, это как-то связано с лже-Знаками, а значит — с нами. Но как именно — я не понимаю...

Лот осекся. Из леса пожаловал еще один гость, но его приближения не заметил никто из Воинов.

Большой угольно-черный пес в широком кожаном ошейнике, на который чья-то умелая рука нашила металлические бляшки, неожиданно возник у самого костра. Он недоверчиво покосился на Воинов, но Дервиш успокоил его плавным жестом. Несколько секунд старик и пес сидели неподвижно, пристально глядя друг другу в глаза, потом Дервиш сказал: «Гм!», а пес завозил хвостом по земле, подметая мелкие щепочки и мусор.

— Спасибо, — снова подал голос Дервиш. Чувствовалось, что обращается он именно к псу, но совершенно серьезно. — Эй, повар! Найдется чем угостить зверушку?

Пес обиженно тявкнул, но старик снова успокоил его тем же жестом.

Демид, чистивший перед этим рыбину, подумал и достал из мешка изрядный кусок мяса.

— Пойдет?

Пес облизнулся.

— Полагаю, да, — Дервиш хлопнул пса по мощному загривку, схваченному ошейником. Тот в мгновение ока очутился подле Бернаги и смел мясо, практически не жуя. Потом деликатно обратил внимание Демида на кучку рыбьей требухи и голов, и вопросительно воззрился ему в лицо.

— Э-э-э... Если ты спрашиваешь, можно ли это съесть, то да — можно.

Пес вильнул хвостом и немедленно слопал все, что Демид собирался выбросить. Потом благодарно облизнулся, ткнулся Дервишу в колени и рысцой потрусил в лес, но не по тропе, а так, напрямую. Держал он на юго-восток, к муктурской топи.