Звезды нас ждут

Женька тоже была здесь и определённо выделялась из общей массы. В школе девчонкам запрещалось использовать косметику. За это могли и родителей вызвать, да и вообще из школы выгнать, но в лагере на это никто не обращал внимания. Косметики на Женьке было очень много. Она часто смеялась и улыбалась, а когда смотрела на Мишку, то в глазах загорался озорной огонёк. «Вот не было бы Яны, то можно было бы с Женькой танцевать», – думал Мишка, но тут же понимал, что и в этом случае он бы не пригласил Женьку. Было в ней что-то неизведанное, но притягивающее. Женьку никто не пригласил, и она стояла с другими девчонками и громко смеялась, словно так и должно было быть. Словно она наверняка знала, что нет здесь смельчака, который бы мог её пригласить на медленный танец. Временами она посматривала на Мишку и смеялась ещё громче. «Нет, Женька тоже не подходит, – думал он. – Такая может и в лицо рассмеяться, когда пойдёшь приглашать. Позору потом будет на всю смену».

Несмотря на то, что это была дискотека открытия, закончилась она как обычно в половине десятого. Отбой был в десять, и надо было ещё успеть дойти до отряда, умыться и вымыть ноги. После бурного, наполненного эмоциями дня Мишке не спалось. Кое-кто из ребят тоже не спал, и они переговаривались вполголоса в темноте. Было здорово лежать в темноте и переговариваться. Постепенно рассказы перешли от воспоминаний прошлых смен к страшным историям. Мишка много знал таких историй. Особенно ему нравилась история про Чёрного альпиниста.

Однажды, когда Чёрный альпинист был ещё нормальным, обычным альпинистом, он пошёл со своей женой и сыном в горы. Они часто ходили в горы и любили это делать. Так вот, однажды они взбирались на высокую-высокую скалу, которая склонилась над глубоким-глубоким ущельем. И жена Чёрного альпиниста сорвалась вместе с сыном со скалы, и они упали в это глубокое-глубокое ущелье прямо у него на глазах. Это так потрясло его, что он ослеп. Чёрный альпинист спустился на самое дно этого ущелья и принялся искать жену и сына на ощупь, но никого там не нашёл. С тех пор он ходит по горам и лесам и ищет свою жену и сына. И ходит он только ночью, потому что не выносит дневного света. Заглядывает в окна и даже может утащить ребёнка, приняв его за своего погибшего сына, если окно будет открыто…

Мишка, конечно, понимал, что это выдуманная история и никакого Чёрного альпиниста и нет вовсе, да и гор никаких в округе не было, но кровать у окна как-то старался не выбирать. Кто его знает, как оно? Постепенно за такими разговорами Мишка начал засыпать и наконец полностью погрузился в сон.

Проснулся он от какого-то шороха. Несколько мгновений Мишка лежал в темноте и прислушивался. В палате всё было тихо, и лишь сопение ребят разбавляло тишину. Он повернулся к Лёшке, который спал возле окна, и замер. Свет от уличного фонаря матовым прямоугольником падал через раскрытое окно прямо на кровать. Лёшки в кровати не было. Лёгкий ночной ветерок неспешно колебал занавески, и ночные мотыльки кружились возле фонаря. История про Чёрного альпиниста всплыла в Мишкином мозгу. Неужели Лёшка забыл закрыть окно? Что теперь делать? Вдруг он услышал осторожные шаги и вжался в кровать. Чёрная тень появилась в окне и медленно поползла внутрь. Мишка уже приготовился изо всех сил вдарить по ней кулаком, как вдруг понял, что это Лёшка.

– Ты чего? – полушепотом произнёс он.

– Ничего. В гости ходил, – также полушепотом ответил Лёшка.

– В какие гости? Куда?

– К девчонкам. Всё, спи.

Мишка ещё хотел что-то спросить, но Лёшка тут же закутался в одеяло и уснул.

В футбол Мишка играл не очень. Он не умел делать всех этих финтов ногами, обманывать соперника и бить по воротам. В защите его тоже часто обыгрывали, особенно, если появлялся сильный соперник. Поэтому ему оставалось либо сидеть в запасе, либо вставать на ворота. Стоять на воротах он любил. Даже считал, что у него неплохо получается, но в эту смену вратарем выбрали Золотце. Тот и вправду был хороший вратарь, и это слегка задевало Мишку. Он искал шанс показать себя, и этот шанс выпал ему в первой же игре с соседним лагерем. Лагерь тот назывался «Красная гвоздика», и футбольное поле находилось у них за территорией. Это был небольшой участок зелёной поляны, огороженный невысоким деревянным забором. Ворота тоже были деревянными, но гораздо шире, чем в Мишкином лагере. Первый тайм в ворота встал Золотце, а Мишка неистово болел со скамейки запасных. Он кричал: «Лёшка! Вася! Справа заходи, справа! Пас! Пас давай! Бей!» Девчонки с их отряда тоже были здесь и болели за ребят. Они даже нарисовали плакаты гуашью и кричали обидные речёвки соперникам. Игра складывалась непросто, но открыть счёт в первом тайме ни той, ни другой команде так и не удалось. В перерыве Мишка подбежал к Золотцу:

– Давай я на ворота встану! Отдохнёшь пока.

– Да я не устал, – ответил тот.

– Ну, хотя бы на полтайма.

– А ты можешь? Тут команда сильная.

– Да, конечно, – крикнул Мишка и помчал на поле к воротам.