Звезды, не нанесенные на карты

Аукцион не только давал мне возможность как можно быстрей продать камни; Лайлстейн – внутренняя планета, давно заселенная и сверхцивилизованная, если хотите. Конечно, у Гильдии есть связи и здесь; они у нее есть на любой планете, где можно надеяться на прибыль. Но на этой планете сильная полиция, и здесь господствует закон. Ни один корабль Гильдии не решится последовать за нами в небо Лайлстейна. И пока мы не совершили ничего незаконного, согласно нашей последней договоренности с Патрулем мы вольны в своих перемещениях.

Ризк быстро ввел курс и затем сразу начал переход в гиперпространство, словно опасался, что мы в любое мгновение ощутим действие луча притяжения, который помешает нам уйти. Его озабоченность была так очевидна, что все мое возбуждение прошло.

Но вернулось, когда я принялся разглядывать гринстоуны в поисках пороков, взвешивать их и определять начальную цену. Будь у меня получше подготовка, я попробовал бы сам разрезать два камня поменьше. Но лучше не рисковать, а я не доверял своим умениям. Мне приходилось обрабатывать камни, но только малоценные, пригодные для обучения.

Самый крупный камень можно разрезать на три части, второй по размеру не имеет ни малейших изъянов. Из остальных двух можно сделать четыре. Не первоклассные. Но гринстоуны так редки, что даже второ– и третьеклассные камни найдут покупателей.

Я сопровождал Вондара на аукционы на Балтисе и Амоне, но никогда не бывал на самом знаменитом из них – на Лайлстейне. Только два года назад один из друзей Вондара, с которым я знаком, занял здесь должность оценщика, и я не сомневался, что он меня узнает и поможет преодолеть местные законодательные ограничения, чтобы я смог предложить свои камни. Он может даже предупредить одного-двух богатых покупателей о таком предложении. Я продолжал мечтать и фантазировать, поворачивая камни в пальцах и думая, что перекрыл неудачу на Лоргале.

Однако когда мы сели в Лайлстейне – нас отправили в самый угол огромного, забитого кораблями порта, – я неожиданно осознал, что являться сюда в качестве зрителя, когда за все отвечает Вондар, а я исполняю обязанности мелкого регистратора и телохранителя – одно дело, а вот так, как сейчас, совсем другое. Один… Впервые за долгое время я едва не обратился к Иити за советом. Только потребность самоутвердиться, доказать, что я могу действовать самостоятельно, удержала меня от этого шага. Но когда я выложил лучшие вещи своего гардероба – жители внутренних планет одеваются согласно статусу и положению и склонны судить человека по его одежде, – мутант неожиданно сам обратился ко мне.

– Я иду с тобой… – Иити сидел на моей койке. Но когда я повернулся к нему, то заметил, что он как-то расплылся, потерял четкие очертания, а когда в следующее мгновение эти очертания снова прояснились, я увидел не Иити, а пукху. На этой планете такой домашний любимец поистине послужит доказательством высокого статуса.

Я не мог отказать ему. Мне необходимо было ощущение уверенности, которое придаст Иити, просто сидя на моем плече. Я вышел в коридор и встретил там Ризка.

– Пойдешь на планету? – спросил я.

Он покачал головой.

– Не здесь. Внепортовая зона здесь слишком роскошна, только для работников больших компаний. И воздух для меня слишком густой. Останусь на корабле. Надолго ты уходишь?

– Повстречаюсь с Кафу, договорюсь об участии в аукционе, если он поможет, и сразу назад.

– Я закрою корабль. Возвращаясь, дай условный звуковой сигнал. – Его ответ меня слегка удивил. Закроет корабль – значит ожидает неприятностей. Но из всех планет, которые мы посетили, меньше всего можно ожидать насилия здесь.

На краю поля ждали наемные флиттеры, я забрался в ближайший, опустил в щель несколько кредитов и тем самым снял машину до конца дня. Произнес имя Кафу; машина взлетела и направилась в один из переулков вблизи центра города.

Лайлстейн заселен так давно, что его четыре континента по существу превратились в огромные города. Однако по какой-то причине жители планеты не любили высоких построек. Ни одно здание не превышало десяти этажей, хотя под поверхностью оно уходило вниз на много-много уровней.

Машина-робот опустилась на крышу, включила сигнал «занято» и отъехала в зону ожидания. Я подошел к шахте гравитационного лифта, снова произнес в диск имя Кафу и в ответ получил указание голосом:

– Четвертый уровень, второй перекресток, шестая дверь.

Лифт был заполнен, в основном мужчина в модных внутрипланетных одеждах. Даже служащие низкого ранга ходили в кружевных пышных одеяниях с роскошными кружевными воротниками. На мой взгляд инопланетянина эта одежда не модная, а нелепая. На мою простую куртку и коротко подстриженные волосы поглядывали искоса, и я уже начал сожалеть, что с помощью галлюцинации не изменил свою внешность.

Размещение на четвертом подземном этаже свидетельствовало об относительно высоком положении Кафу. Конечно, он не босс – у босса была бы серия помещений с окнами, расположенных над землей, но и не сидит на глубине в две или три мили под поверхностью.