Звезды немого кино. Ханжонков и другие

Амо Бек-Назаров, некогда снимавшийся у Бауэра, пишет в своих воспоминаниях: «Никому не известная актриса, снявшаяся в маленьком эпизоде фильма „Анна Каренина“, получила от режиссера Гардина лаконичный приговор: „Безнадежна“. Кто знает, какой была бы ее последующая карьера, если б случай не свел молодую актрису с Евгением Францевичем. Тот не побоялся доверить ей центральную роль в картине „Песнь торжествующей любви“. Наутро после премьеры имя Веры Холодной было у всех на устах…» Что такого привиделось Бауэру в этой тихой и скромной, едва ли не застенчивой, совершенно неопытной девушке?

Пожалуй, я малость переборщил, сказав о некой неотразимой женской волшебности, по которой всегда был узнаваем бауэровский почерк. Внешность внешностью, но многие героини его — и притом вполне успешные — отнюдь не бросались в глаза какой-то яркой сверхкрасивостью. Он знал чувство меры — и часто (при случае) осаживал себя. Никто не работал так тщательно с глубинной организацией кадра: с тенями, с интерьерами, с мусором, с помятыми книгами, с едва ли не удушливой мебельной теснотой или, напротив, с мертвящим простором высокомерного зала.

Многие авторитеты полагали, что именно Бауэр сделал русскую кинематографию искусством. Что именно он создал принципиально новую дисциплину в съемочном коллективе. Что он творчески объединил работу художника и оператора. Что он, как мало кто, умел находить и подбирать актеров. Что он умел (хотя и нечасто) снимать многие выразительные сцены без репетиций — сразу под его диктовку.

Некогда он был известным опереточным актером и художником. Это, конечно, сказалось на его пристрастиях. Да, Бауэр любил большие монументальные декорации с колоннами, лестницами, анфиладами комнат и прочими изобразительными причудами. Например, в картине «За счастьем» нужно было поставить спальню для героини — хрупкой болезненной девушки из богатой семьи. Бауэр решил воспользоваться символическим контрастом сопоставления: сверхбогатый, роскошный облик жизни будто давил, душил, убивал несчастную героиню. Для этого декорация приняла, кроме помпезной, тяжеловесной мебели, несколько больших белых колонн. Девушку «положили» на огромную лепную золоченую кровать (в духе рококо) и вдобавок поместили меж колоннами, на самом виду золоченого лепного амура. И все это возымело (между прочим, вопреки капризу оператора Завелева) зримый, ошеломительный, буквально фантастический успех.

Заметим кстати, что сюжет фильма был далеко не случайным для Бауэра. Иной раз кажется, что он вообще был сознательно болен этой темой — унижением женщины. То его героиня подвергалась насилию из-за бедности, то из-за наивности, то из-за страха и т. д. Впрочем, он не менее часто отдавал дань мистике — трагической и лирической вместе. Наиболее яркий и своеобразный из примеров — «После смерти» (или «Песнь торжествующей любви» по повести Тургенева), где у него красивейше играют живые… видения… Очевидно, что главным несчастьем Бауэра — так же как самым эффектным его козырем — было именно трепетное пристрастие к рукотворной, искусственной красоте. Стихийную (природную) красоту он почитал во вторую и даже в третью очередь — ему претила неряшливая (тем паче капризная) стихийность. Ее случайность, ее болтливость, ее непокорность. Его любовью была именно статичная красота. Когда он собрался снимать ту же «Песнь торжествующей любви», он откровенно давал понять, что ищет женщину потрясающей внешности — что опыт и умение играть его совершенно не интересуют. И когда к нему вдруг заявилась с рекомендацией Вера Холодная, он был ошарашен. Потрясенный ее чуть странной, неподвижной красотой, он моментально согласился дать ей роль. Она была не просто женщиной в его вкусе. Она была в его глазах всецело неземной — живой картиной…

Я знаю, конечно, что иные «спецы» отнюдь не считают Холодную великой актрисой — жестко судят ее однообразие, статичность, весьма простенькую красивость, — но пусть попробуют найти у каких-то других звезд столь же непринужденное благодушие и столь же трогательную, непринужденную ласку. Бауэр открыл ее красивую, манящую бестайность. Ее счастливое, спокойное и опять же манящее одиночество. (Впрочем, о ней еще пойдет речь ниже.)

Главное, что определяет истинное качество режиссера, — конечно, умение работать с артистами. В этом Бауэр был (или, вернее, бывал) виртуозом. Почти все именитые звезды русского немого киноэкрана были открыты Бауэром: не только Вера Холодная, но и Лидия Коренева, Николай Радин, Вера Каралли, Зоя Баранцевич.