Звёзды против свастики. Часть 2

Ответное «Здравствуйте» прозвучало суховато, и не то чтобы специально, просто по-другому не получилось. Ольга Матвеевна отнеслась к этому с пониманием:

– Обижаешься на меня? Имеешь право.

– Право? Я офицер, и дуться на женщину, которую когда-то называл матерью… О каком праве вы говорите?

– Почему тогда ни разу не зашёл? Я тебя ждала…

– Если бы зашёл – пришлось бы говорить. Но только мне сказать вам нечего, а слушать ваши объяснения, извините, неинтересно.

– Вот даже как. Да, таким я тебя, Петя, не знала.

Ольга Матвеевна замолчала, ожидая, что Пётр как-то отреагирует на её слова, но он молчал и смотрел в сторону. Галина вздохнула:

– И молчать ты тоже имеешь право. Вот только выслушать меня я тебя всё-таки попрошу, обещаю: это не займёт много времени.

Пётр по-прежнему молчал, но не уходил.

– Спасибо. Я действительно очень виновата, Петя, перед тобой и перед Наташей. И единственное оправдание для себя вижу в том, что не с тобой разводила я Свету, а со смертью. Ты ведь не знаешь, в каком она тогда была состоянии.

Она замолчала. Пётр стоял, как стоял, да слышал ли он её? Она хотела уже попрощаться, когда он неожиданно заговорил:

– То, что я сейчас скажу, вас, наверное, удивит, но, надеюсь, и успокоит тоже. За маму мне обидно, это да. Зачем вы так с ней? Только с этим – вы люди взрослые – разбирайтесь сами. А лично у меня ни на вас, ни на Светлану обиды нет!

Ольга Матвеевна ухватила Петра за рукав шинели:

– Это правда?

– Вы про мою обиду? Правда, зачем мне врать?

– Но почему ты тогда…

– Не попытался вернуть Светлану? Ответ прост: обиды нет, но и любви, увы, тоже больше нет. Извините, мне пора!

Ольга Матвеевна смотрела вслед Петру, пока тот не скрылся за поворотом. Потом тяжело опустилась на скамейку возле могилы мужа:

– Прости меня, Павлик. Я знаю, будь ты жив – такого бы не случилось. Прости меня…

Москва

…– И всё-таки, почему Сталин, почему не ты? Ведь тебе очень хотелось поехать в Тегеран, сознайся.

– Ну, что ты, Оля, право? Откуда в лексиконе людей военных взялось слово «хотелось»? Мечталось, да, было, дома в пижаме на диване. А на службе…

– Хватит впаривать мне про службу! – озлилась Ольга. – Ты меня, Глеб, за дурочку-то не держи. А то я не знаю, как Иосиф от этой поездки отбрыкивался. Так вы на него надавили, зачем?

– А ты не понимаешь? – голос Глеба звучал теперь очень серьёзно, но Ольга с ходу не уловила перемены, потому продолжила в прежнем духе:

– Нет, не понимаю, просвети дуру, яви божескую милость!

Глеб взял жену за плечи, развернул к себе и заглянул в глаза:

– Ты вот что. Выключай бабу, включай генерал-лейтенанта, и слушай! Поездка в Тегеран – это не на курорт слетать. Там всякое может приключиться. И вот представь себе, что я, Шеф и Ёрш вкупе с президентом из этой командировки не вернулись…

– Господи, да что ты такое городишь! – возмутилась Ольга. – И представлять такого не хочу, а вот сплюнуть через левое плечо – сплюну. Тьфу, тьфу, тьфу!

– Полегчало? Слушай дальше. И остаётся у нас Иосиф Виссарионович в шаге от верховной власти, никем от него не прикрытой.

– Так вот вы о чём печётесь… теперь дошло. – Ольга смотрела на Глеба, как смотрит на юношу умудрённая жизнью женщина. – Так всё и боитесь, что Сталин в тираны прорвётся?

– А ты этого не боишься?

– И уже давно, – усмехнулась Ольга, – наш Сталин от того теперь крепко отличается, ты не согласен?

– Согласен, – без раздумий ответил Глеб. – Но и поговорку про бережёного ещё тоже никто не отменял. Вот мы с мужиками и решили, что один из нас непременно должен остаться на хозяйстве. Шеф и Ёрш летят в Тегеран работать, а я если бы полетел, то, считай, в качестве туриста. По военной части там Жукова выше крыши. Кстати, Сталина в состав делегации мы не предлагали, по нам, сидел бы тут под моим чутким присмотром. Это Александрович из каких-то своих соображений его в состав делегации включил. Ну, что, успокоил я тебя?

– Считай, что да. – Ольга и вправду выглядела вполне умиротворённой. – Кстати, просьбу твою я выполнила.

– Это какую?

– Насчёт Пети Ежова, касательно его учёбы в академии.

– Так это не мою, а Ерша.

– Мне без разницы, меж собой сами разберётесь. Так мне рассказывать, или нет?

– Рассказывай, конечно. Что там Пётр?

– Человечек, которому я поручила провести беседу, доложил, что Пётр поначалу артачился, мол, кончится война, тогда и поговорим.

– Без него не управимся, – буркнул Глеб.

– Вот и мой порученец ему то же самое втолковывал. На фронт, говорил, Пётр Николаевич, вас всё одно врачи ещё долго не пустят, а с другой стороны, это теперь и не так важно. Вы – заслуженный фронтовик, кто в вас пальцем ткнёт?

– Я так понимаю, что твой человек Петра уговорил?

– Обещал подумать. Так что передай Николаю: дело на мази.

Разведёнка (игра разведок)

Тегеран – 43

– Тут, наверное, скорпионы водятся…

Науйокс с подозрением оглядывал обшарпанные стены гостиничного номера.

– Ага, и фаланги с каракуртами, – поддакнул Раушер. – Выкинь скорее эти мысли из головы, а то ночью не заснёшь.