Звезды расскажут, комиссар Палму!

И действительно — с торжествующим видом он извлек какой-то шелковый лоскут, мятый, мокрый, весь в пятнах от травы, и бережно расправил его для нашего обозрения.

— Дамские трусы, — пояснил он, вероятно не доверяя нашим глазам. — Коротенькое-коротенькое бикини.

Последние слова он прошептал с неподдельным умилением.

Я смотрел разинув рот. Но Кокки опередил меня:

— Память о визите дружественного флота, — понимающе сказал он. — У нас ведь итальянцы недавно побывали.

— Именно так. Вот эти были спрятаны в кустах вдалеке от дорожки, — подтвердил Ламберг и показал на плане. — Вот здесь.

По одному ему понятной причине он пометил это место на плане зеленым цветом. Вероятно, психоаналитик смог бы найти этому объяснение. Зеленых пометок было довольно много, в зоне кустов.

— А это что? — показал я.

Комиссар Ламберг покраснел.

— А это… это другие улики. Есть один бюстгальтер. — И он брезгливо ткнул в порванный лифчик, лежавший в общей куче.

— Ну хорошо, хорошо, — поспешно сказал я. — Это все равно нам мало что дает.

Комиссар Палму взглянул на свои часы. Он получил их в подарок от коллег в честь тридцатилетия своей безупречной трудовой деятельности и чрезвычайно гордился этим подарком.

— Я удивляюсь только одному, — сказал он, — тому, что покойник до сих пор не опознан.

— С помощью вот этого?! — вскричал я, указывая дрожащей рукой на находки Ламберга. — По-твоему, я кто — волшебник?

Палму сокрушенно покачал головой.

— Дитя, ох, дитя, — горестно сказал он, — когда же ты наконец повзрослеешь! Неужели тебе до сих пор не пришло в голову, что газета уже два часа как разошлась!

— Ну и что? — с досадой спросил я.

— А то, что там фотография жертвы, — терпеливо объяснил Палму. — На четвертой полосе, крупным планом. Будет поистине чудо, если его никто не опознает.

Я подскочил. Разумеется, не из-за слов Палму — как будто я сам не сообразил бы, что покойника могут опознать по фотографии! Просто я не заметил, как за моей спиной оказался бесшумно подкативший автомобиль, и затарахтевшая в этот момент рация застала меня врасплох. Дежурный гаркнул во всю глотку, так что эхо прокатилось по всему холму:

— Где командир? Командир здесь?

— Ну, пошло-поехало, — меланхолически заметил Кокки.

Я ринулся в машину с таким остервенением, что потерял шляпу и здорово стукнулся головой.

— О-о! — взвыл я. — Слушаю вас!

— Убитый опознан! — оглушительно проорал дежурный и зачастил: — Фредрик Нордберг, проживал на Матросской улице…

Он назвал номер дома и квартиру. К счастью, зеваки стояли достаточно далеко и услышать подробности не могли. Полиция удерживала их на почтительном расстоянии!

— В машину, живо! — махнул я рукой медлительным Палму и Кокки. Сыщик никогда не позволял себе усесться раньше комиссара. — Я выяснил личность убитого, — бросил я им и, обратившись к водителю, приказал: — Жмите вовсю. Адрес вы слышали.

И он, конечно, газанул и помчал, истошно сигналя, чтобы нам дали дорогу. Народ посыпался в разные стороны.

— Ну, будет! — заявил Палму, даже не спросив у меня разрешения. — Тут собственного голоса не услышишь. Включи-ка лучше рацию. Дежурный? Это Палму. Приказ выполнен?

— Так точно, — прохрипел голос. — Шестая патрульная машина уже на месте. Наряд полиции порядка следует туда же. А шестая обычно по субботам там и патрулирует, в том районе.

Я не мог не похвалить Палму.

— Молодец, все успел предусмотреть! — Я немного поколебался. — Разумеется, я сам бы до этого додумался, но все произошло так внезапно, что я до сих пор никак в себя не приду. Впрочем, какой толк был бы в командовании, если нельзя было бы доверять своим подчиненным. Никогда и ничего не вышло бы, если мне пришлось бы лично продумывать все до мельчайших подробностей!

— Это верно, ничего бы не вышло, — слишком охотно согласился Палму.

Кокки тоже обрадовался и закивал головой.

Рация снова включилась, так неожиданно, что я подпрыгнул на сиденье. Дежурный тараторил еще быстрее, чем прежде. Я с трудом разобрал:

— Убитый опознан вторично. Фредрик Нордберг, адрес: улиц…

— Хватит! — прервал я его, покосившись на Палму. — Думаю, что теперь опознания посыплются одно за другим. Можете мне о них не докладывать.

Палму недоуменно поглядел на меня, требуя объяснений. Я немедленно начал заикаться:

— Н-но ведь каждое сообщение з-записывается. Имя и адрес информатора тоже, так что нам скоро станет известен весь круг его знакомых. Кстати, от кого первого поступило сообщение?

— От дежурного комиссара, полицейский участок на Железнодорожной, — протарахтела рация и сочла нужным разъяснить: — К ним газета пришла немного раньше.

— Полиция действует! — торжествующе сказал я. — Еще одно очко в нашу пользу!

— Второе сообщение сделал трамвайный кондуктор, — радостно продолжил дежурный. — Он заглянул через чье-то плечо и увидел в газете фотографию старика. Ну, и сразу признал его. Выскочил на следующей же остановке и позвонил из кафе.

— На какой линии работает этот кондуктор? — спросил Палму.

Дежурный затих, и было слышно, как он кого-то переспрашивает.

— Не догадались выяснить, упавшим голосом сказал он, — только имя и адрес.