Звёзды с корицей и перцем (СИ)

Неприятная — мягкое слово. Когда через три часа Эльга покинула представительство, у неё подкашивались ноги и было чувство, будто мозг изрубили в мелкий фарш, а душу вывернули наизнанку. Но в её портфеле лежало официальное подтверждение, заверенное всеми подписями и печатями, что Бюро не имеет претензий к эре Эльге Экберт, известной также под именем Морисы Муар, и не накладывает каких-либо ограничений на её права. Ей даже не придётся свидетельствовать в суде, ментальные показания сделают это за неё.

Вернувшись домой, Эльга использовала последние лечебные смеси, изготовленные с помощью Конфетерии, чтобы побороть недомогание, и наутро, собираясь в ректорат, чувствовала себя отлично.

В ректорате ей отдали новенький диплом и снятую с него копию. Эльга договорилась об этом заранее, ссылаясь на семейные обстоятельства. Декан, некстати заглянувший в канцелярию, попытался убедить её дождаться торжественной церемонии — нельзя, чтобы лучшие студенты покидали академию без фанфар. Эльга улыбнулась и с сожалением покачала головой.

Копию диплома, предварительно заверенную у нотариуса, — свой пропуск к звёздам! — она положила в конверт, отнесла на почту и сдала в окно межпланетных пересылок, оплатив срочную доставку по двойному тарифу.

Вот теперь — всё.

Эльга вышла за дверь и поняла, что улицы пахнут липовым цветом, небо над головой синее, облака похожи на клочья сахарной ваты, листочки на деревьях нежно шелестят, и вообще мир хорош. Чтобы развеяться, она прогулялась по городу пешком, под настроение завернула в магазин и купила себе обновку.

Светло-серый деловой костюм и чёрная блузка к нему — то, что нужно. Эльга устала от провокационного стиля Морисы Муар и от нарочитой убогости своего студенческого гардероба.

Затем она перекусила в уличном кафе и поехала в «Альбатрос».

Без мелкой домашней утвари квартира с видом на долину Смалендаль выглядела осиротевшей, но меблировка обеспечивала полный комфорт. Диванчик-канапе на точёных ножках был на месте, как и столик с телефонным аппаратом под старину. Эльга села, набрала номер.

— Ди Ронн слушает, — ответили на том конце.

— Сегодня. В девять, — сказала она.

Положила трубку. И вдруг разрыдалась.

Глава 17

Кусты за оградой были подстрижены, медь на дубовой двери начищена, мраморное крыльцо казалось вымытым с мылом. Дом содержался в отменном состоянии — хоть сейчас на продажу. Эльга надавила на рычажок звонка, и в ответ раздался неспешный перезвон, приглушённый толстыми стенами. Она узнала мелодию из фильма «Мы встретимся вновь».

Дверь распахнулась, едва отзвучала последняя нота. Ди Ронн молча замер на пороге, глядя на неё.

— Не нравлюсь? — Эльга склонила голову к плечу.

Сегодня она надела последнюю обновку от Тильды — платье с маленькими рукавчиками, сшитое из чесучи, дикого некрашеного шёлка зеленовато-бежевых и песочно-золотистых оттенков. На плечи ей волнистой гривой падали волосы цвета спелой пшеницы, на лице не было ни следа косметики.

Ди Ронн отступил в сторону, пропуская её в знакомый вестибюль Взял за руки и отстранился, рассматривая.

— Ты выглядишь…

— Моложе? — подсказала она.

— Другой. Честно скажу, в первую секунду я тебя не узнал. Твои волосы…

— Это мой естественный цвет.

Его брови дрогнули, готовясь нахмуриться, мышцы вокруг глаз напряглись. Даже мужчине очевидно, что краска с волос не сходит за пару дней. Эльга лукаво улыбнулась:

— Я носила прагмат. Заколку, парную кольцу. Позволяет менять цвет в считанные минуты.

— Ты умеешь удивлять, — пробормотал ди Ронн, водя большими пальцами поперёк её ладоней, от указательных пальцев к мизинцам. Потом, не выдержав, посмотрел ей на руки.

— Его нет, — подтвердила она.

Взгляд ди Ронна снова прошёлся по её лицу, заново изучая каждую чёрточку — и в следующую секунду Эльга оказалась в его объятьях.

— Ты так долго пряталась от меня, — прошептал он, трогая губами её пушистые локоны. — Прятала свою настоящую красоту…

Ещё никогда он не целовал её так осторожно — будто не мог поверить, что это она, будто открывал заново, как неизведанную землю.

От этой осторожности, от того, как он говорил и смотрел, у Эльги тянуло в груди, сладко и болезненно, перехватывало горло, и хотелось вцепиться в него руками и ногами, чтобы никогда больше не потерять.

— И как — без помады? — тихо спросила она, когда ди Ронн остановился.

— Сладко, — он улыбнулся, вновь склоняясь к ней. — Я отпустил эру Матрес. Мы одни.

— Покажешь мне дом?

Дымные глаза, оказавшиеся так близко, что видно было каждую крапинку в радужках с тёмными ободками, вспыхнули и сузились:

— Снова решила меня помучить?

— Совсем чуть-чуть, — улыбнулась Эльга.