Звезды смотрят вниз

— Господи, боже мой! — хрипло вмешался Чалмерс, глядя в потолок. — Чего собственно хочет этот член фракции?

— А вот чего: этот билль сначала надо исправить так, чтобы он выполнял наши обязательства и чтобы у каждого члена партии совесть была чиста. И только после этого вносить его в Палату. Если мы провалимся, то мы можем обратиться за поддержкой к нашим избирателям. И рабочие будут знать, что мы боремся за них.

Новый крик: «Слушайте! Слушайте!» — с дальнего конца комнаты. В центре же, за столом, — ропот неодобрения. Чалмерс медленно наклонился вперёд.

— Меня здесь посадили, — сказал он, для пущей выразительности тыча указательным пальцем в стол. — И тут я останусь.

— Неужели вы не понимаете, — примирительно резюмировал Дэджен, — что мы должны доказать стране нашу способность управлять ею. Мы своей тактикой завоёвываем себе блестящую репутацию.

— Не обманывайте себя, — с горечью возразил Дэвид. — Над нами смеются. Почитайте газеты тори! Мы для них низший класс, который обезьянничает, тянется за теми, кто стоит выше. Приручённый зверинец. По их мнению, мы не правим, а играем комедию. И если мы уступим им в вопросе об этом билле, они ничего, кроме презрения, к нам не почувствуют.

— К порядку, к порядку! — вздохнул укоризненно Дэджен. — Мы не хотим слушать таких резких речей в нашей партийной среде. — Он с искренним раздражением сощурился на Дэвида. — Разве вам не разъяснили, что мы вынуждены действовать не спеша?

— Не спеша! — яростно повторил Дэвид. — При таких темпах мы и через две тысячи лет все будем «подготовлять» национализацию!

Тут в первый раз заговорил Нэджент.

— Фенвик прав, — начал он медленно. — С принципиальной точки зрения мы бесспорно должны вступить в борьбу. Мы можем просидеть тут ещё год, играя во власть, помогая дурачить людей и, попросту говоря, обманывая самих себя. Но кончится тем, что нас выгонят в шею. Почему бы нам лучше не уйти отсюда с честью, как сказал Фенвик? Мы не должны забывать о рабочих. В Тайнсайдском районе они дошли уже до последних пределов человеческого терпения. Это я вам говорю, а я знаю, что говорю.

Клегхорн сказал кислым тоном:

— Если вы требуете, чтобы мы вышли из кабинета министров только потому, что в Тайнкасле имеется несколько недовольных, то напрасно стараетесь.

— А когда вы просили их голосовать за вас, вы их тоже называли «недовольными»? — крикнул Дэвид. — Того, что там происходит, достаточно, чтобы довести рабочих до революции!

Чалмерс злобно стукнул кулаком по столу.

— Вы становитесь совершенно невыносимым, Фенвик! К чёрту вашу революцию! Мы не желаем, чтобы вы в такое время насаждали тут русские идеи!

— Весьма неудобные для буржуазии, — вставил Беббингтон подтрунивающим тоном.

— Вы сами видите, — продолжал Дэджен спокойно и плавно, — мы все здесь согласны, что человеческий труд нуждается в полнейшей переоценке. Но не можем же мы взять да так сразу и отвергнуть существующий порядок, как сбрасывают старый башмак. Приходится соблюдать осторожность. Уважать конституцию. Чёрт побери, я слишком популярен, чтобы выступать против британской конституции!

— Вы предпочитаете не делать ничего! — Порыв гнева обуял Дэвида. — Заседать и класть в карман жалованье министра, в то время как тысячи углекопов умирают с голоду и стоят в очереди за пособием.

Поднялся крик и возгласы: «К порядку! К порядку! Пусть возьмёт свои слова обратно!»

— Я ни ради кого не намерен совершать политическое самоубийство, — пробурчал Дэджен, багровея.

— Так вот какова точка зрения комитета? — спросил Дэвид, пристально оглядывая всех вокруг. — Что же вы намерены делать? Держать данное вами слово — или нарушить его?

— Я намерен сохранить за собой репутацию здравомыслящего человека, — ледяным тоном произнёс Беббингтон.

— Слушайте! Слушайте! — взывало несколько человек. Затем голос Клегхорна:

— Господин председатель, предлагаю вам перейти к следующему вопросу.

Шум усилился.

— Я прошу пересмотреть билль, — отчаянно старался Дэвид перекричать всех. — Я не могу поверить, что вы отказываетесь внести в него поправки. Ну, хорошо, не будем говорить о национализации. Но прошу вас вставить хотя бы пункт об обязательном минимуме заработной платы.

Чалмерс на этот раз сердито заёрзал в своём кресле:

— Господин председатель, у нас нет времени продолжать эту дискуссию. Член Палаты Фенвик может держать свои теории при себе и предоставить правительству сделать всё, что возможно при данных обстоятельствах.

Несколько голосов прокричало:

— Переходите к следующему вопросу, господин председатель!

— Я не теории вам тут излагаю, — вопил Дэвид. — Я с вами говорю о живых людях! Я предостерегаю комитет, что билль этот доведёт шахтёров до отчаяния, до восстания…

— В своё время вам будет предоставлена возможность вносить поправки, — отрезал Дэджен. Затем спросил громко:

— Как будет угодно собранию?

Хор его сторонников заорал:

— Перейти к следующему вопросу!

Дэвид в отчаянии всё ещё пытался добиться беспристрастного обсуждения. Но тщетно. Монотонный голос Дэджена продолжал прерванный доклад. Заседание комитета продолжалось.

XIV