Звёзды со вкусом красной икры

Я сижу в убогом и столь же пафосном баре в самом что ни на есть центре Минска. Он стилизован под помещение больницы, что уже трудно назвать удачным решением. Официантки пошловатенько одеты как медсёстры, много белого кафеля, приборы приносят в громыхающих металлических суднах. Ножи похожи на скальпели, водку наливают из шприцев с точностью до миллилитра, а над барной стойкой крупно выведено «Скорая помощь». Роль подсветки выполняют лампы как в операционной, есть пара коек «с капельницами» и «лаборатория для анализов-туалет».

Для буднего дня здесь на удивление шумно и несвободно. Студенты из числа «золотой молодёжи», строители-плиточники, менеджеры по продажам, программисты, бармены – все сливки интеллектуального общества. Я приткнулся к краю стойки и потягиваю коктейльчик, не снимая солнцезащитных очков. В трудодни я много не употребляю, это негативно сказывается на работе на следующее утро.

Главное в таких местах не нарваться на какого-нибудь знакомого. Всё-таки иногда нужно оставлять время для самого себя и обходиться безо всяких ассистентов. В этот раз насладиться покоем не удаётся – активно работая плечами ко мне продирается «кожанка», крепко держащая за руку Кристинку. Я ведь до сих пор не знаю его имени, грустно думается мне.

– Привет! А ты чего здесь? По работе или так?

– Вроде как и по работе тоже, – отвечаю я, пожимая руку кожанке, который улыбается мне как бабуин. – Нас не представили в прошлый раз.

– Сеня, – бурчит громила.

– Толя, – в унисон отвечаю ему я.

– Мальчики, давайте выпьем, – говорит Кристинка.

И мы пьём. Я беру пиво, ибо с местными ценами на коктейли я долго не протяну, а пиво сегодня, по случаю буднего дня, есть и белорусское, что обычно автоматически означает дешёвое. Кристинка небрежно тыкает наманикюренным лимонным пальчиком в «Секс на пляже», Сеня берёт пятьдесят грамм водки.

– А когда выйдет моё интервью? – хлопая глазками, спрашивает Кристинка.

Вообще она миленькая, но на её периферийную ограниченность уже наслаивается слой псевдопопулярности, отчего она безумно кокетничает.

– Думаю, завтра-послезавтра.

– Здорово! У меня до вас было всего два интервью. И это так весело!

Не могу разделить её щенячий оптимизм, к тому же к стойке протискиваются какие-то малолетки, которые спрашивают, та ли самая она Кристинка. Получив утвердительный ответ повизгивают и лезут за своими дешёвыми «Сяоми», чтобы сделать селфи.

Я невольно поворачиваюсь к Сене.

– А много за статьи платят? – титановым басом спрашивает он.

– Хочешь подвинуть меня с единоличного Олимпа?

Этот бычий взгляд не выражает, кажется, ничего.

– Ты попробовать хочешь или как?

Сеня почему-то смотрит на свои руки.

– Да не, я просто спрашиваю. У нас в Кобрине если ты безрукий делать вообще нечего. А даже если с руками всё равно как-то никак.

Эх, Виктор Степанович, не дожили вы до тех времён, когда ваши тайные последователи разлетятся по всей Руси великой, по всему экс-СССР. Я говорю:

– Ты пока выпей немного, Сеня. Расслабься. Напрягает тебя наша сумасшедшая столица?

– Да, я ведь вообще в деревне вырос, – оживляется Семён и движением заправского столичного кутилы показывает бармену, чтобы тот плеснул ещё. Он извлекает из кармана смятую десятирублёвку и смачно хлопает ей по стойке. Парочка хипстеров испуганно оборачивается, я злорадно улыбаюсь им в лицо.

– Я тебе так отвечу: выше головы не прыгнешь, старик. Я стараюсь писать много и хорошо, а потолок всё равно есть. Ты лучше в айтишники иди.

– Не, ну сколько?

Я набираю на калькуляторе в телефоне сумму и показываю.

– Это в долларах?

– Побойся Всевышнего, Сеня. Рубли, конечно.

– Не, ну так-то нормально. Сидишь, печатаешь себе по восемь часов и привет. А я корячусь под раздолбанными «Жигулями» и «Фольксвагенами» и света белого не вижу.

Хочется и мне рассказать Сене, какой свет вижу я, проведя на своей железной заднице 8, а то и 9 часов за плохоньким экранчиком двухлетнего ноутбука. И как усиленно заталкиваю геморройные шишки туда, откуда они вылезли. И как спина болит. Нет, парень, ничего этого ты не услышишь. Пусть я останусь в твоих глазах столичным прожигателем жизни.

– О чём секретничаете, мальчики? – возвращается к нам Кристина. – Зайчик, я забыла куртку в машине, не сходишь?

Сеня слазит с барного стула с неповторимой медвежьей грацией и так, что кажется в метре от меня сходит селевой поток высотой метров 10. Он улыбается и шествует к выходу. Толпа перед ним просто расступается.

– Встречаешься с ним? – спрашиваю я Кристинку.

– Иногда, обычно нет, – смеётся она. – Вот продюсера найду и в Москву уеду рэповать, на хер он мне там нужен будет? У тебя, кстати, нет продюсеров свободных?

– Немного было. Могу отсыпать по-дружески. Оставь свой телефон.

– Пиши в Вайбере. А тот этот цербер бесится, когда мне мужчины звонят. Ревнивый.

Сеня возвращается. Мы пьём. Расставаться с ними не хочется, но мне и вправду пора. Всё-таки Ирка дома, какими бы токсичными ни были эти отношения. Я прощаюсь с новыми попутчиками своей жизни и выхожу к стоянке такси.

Корпоративный дух