Звезды светят на потолке

Но из-за Сюсанны, которая еле крутила педали, Сакке исчез в огромной пасти подъезда в ту самую секунду, когда Йенна въехала во двор. Момент снова упущен.

— Вот гадство! — Йенна обращается непонятно к кому и старается хотя бы велосипед свой пристегнуть рядом с велосипедом Сакке, но у нее ничего не выходит — слишком мало места. Рядом уже стоит самый ненавистный велик. Он принадлежит Уллис.

Уллис тоже живет в этом подъезде уже сто лет. Они вместе учились в начальных, потом в средних классах, и теперь — как Йенна ни молила судьбу о пощаде — им предстоит вместе мучиться в старших [1].

Седьмой «В».

Седьмой «Вонючий».

Уллис, которую Йенна ненавидит больше всех, встречается с парнем по имени Хенке из девятого класса. Он возит Уллис на своем мопеде. Шлем он всегда отдает ей, и Йенне это нравится — в шлеме Уллис хотя бы поуродливее. А на свою рыжую голову Хенке нахлобучивает бейсболку. Уллис и Хенке встречаются уже три недели. До этого Уллис встречалась с Калле. А до Калле — с Лукасом. А еще раньше — с Патриком. И Йонни. И Филиппом.

Парни обожают Уллис.

Уллис-Сиськуллис!

Да, все они как будто под гипнозом от ее крашеных светлых волос, длиннющих ресниц и белой пудры. Ее обожают за то, что у нее всегда блестящие ногти, что она поливается духами и вечно носит одежду в обтяжку. Даже уродливую щелку между зубами они обожают! Йенна считает, что это просто уродство. Это и было бы ужасно некрасиво, если бы щелка не принадлежала своей хозяйке, Уллис. А в Уллис нет ничего некрасивого.

Йенна с ненавистью пинает велосипед Уллис и идет домой.

— Привет! — кричит Йенна, оказавшись в холле, где сильно пахнет жареным луком.

— Привет, привет! — доносится из кухни мамин голос, и тут же — ужасный грохот.

— Мама! — Йенна, не разуваясь, бросается на кухню.

Но там не то, что она боялась увидеть. Мама просто пытается поднять с пола упавший костыль, тяжело дыша от напряжения.

Только и всего. Костыль. А больше ничего.

Мама улыбается Йенне, лицо раскраснелось от жары и лукового духа.

Йенна облегченно вздыхает.

— Я думала… что ты опять… — Йенна смотрит на пол.

Мамина улыбка немного бледнеет.

— Ну уж нет, больше тут падать никто не будет, — заявляет она. — Поможешь?

Йенна поднимает костыль. У него теплая потертая ручка, и Йенна вздрагивает, прикасаясь к нему, но мама берет костыль как ни в чем не бывало.

— Садись, — говорит Йенна, снимает кастрюлю с плиты и ставит на стол. Мама плюхается на стул и морщится.

— Больной день сегодня? — осторожно спрашивает Йенна, садясь напротив.

Мама кивает и отпивает воды из стакана. Йенна не хочет спрашивать дальше, не хочет слышать, отводит взгляд. Она быстро вываливает спагетти на тарелку и заливает их кетчупом.

— Как сегодня в школе? — спрашивает мама, ковыряя салат.

Она теперь не очень много ест.

— Как обычно, — отвечает Йенна.

— Как это — обычно, ведь школа новая?

Йенна кивает, жует, кетчуп брызжет на белую скатерть. Йенну тошнит от этой новой школы. Правда, тошнит. Ничего не изменилось.

— Может, новые друзья?

— У меня есть Сюсанна.

— Это я знаю. А другие? Йенна, может, надо разнообразить жизнь, а не общаться все время с одной и той же подружкой?

Йенна смотрит на маму и не может сдержать злобы.

В молодости мама была Крутой Девчонкой. Йенна об этом знает. Бабушка все время трещит про безумные юные годы Лив, про сотни поклонников, про то, как мама не ночевала дома. Да Йенна и сама имела удовольствие видеть фотографии в старых маминых фотоальбомах. Загорелая стройная мама на пляже, мама-старшеклассница с венком на шее, мамин первый парень Лассе, мама с подружками — Гуллан, Лайлой, Кикки, Викки и Гиттой, мамин второй парень Рогер, мама танцует на столе на какой-то вечеринке, мамин третий парень Бьерн, четвертый — Ингемар, пятый — Рольф.

Лассе, Рогер, Бьерн, Ингемар, Рольф.

Йенна знает всех!

«Хранить и помнить — это очень важно», — говорит мама, доставая камеру при каждом удобном случае. Хранить и помнить — это очень важно.

Да уж, да уж. Йенна не видит в своей жизни ничего особенного, чтобы это нужно было хранить и помнить. Йенна — не Крутая Девчонка, она не Уллис-Сиськуллис. Но ее, конечно, и не травят, как Малин-Уродку, так что грех жаловаться.

Йенна где-то посередине между Уллис и Малин.

— У меня есть Сюсанна, — повторяет она. — Мне хватает.

Мама кивает и больше ничего не говорит. Но Йенна знает — мама молча думает дальше, и это еще хуже.

— Кстати, — произносит Йенна, чтобы сбить маму с мысли, — нам дали листок, надо заполнить.

— Да? Что за листок? — спрашивает мама.

— Ну, Бритта, наша классная. Она все время говорит, что нам надо заработать денег на поездку всем классом в девятом. Я знаю, времени еще навалом, но она говорит, что надо откладывать заранее, так что у нас будет вечеринка для родителей и для нас тоже, скоро. С входными билетами. Так что надо как бы написать, придешь ты или нет.

Мама откашливается. Получается такой беспокойный звук, что у Йенны схватывает живот.

— Это когда? — спрашивает мама.

— Типа, через три недели.

— Это значит… когда… смотря как я буду чувствовать себя после…