Звезды светят вниз (Звезды сияют с небес)

После завтрака они неторопливо дошли до Карнтнер-штрассе, куда въезд машинам был запрещен. Витрины многочисленных магазинов предлагали прохожим роскошные туалеты, изделия знаменитых ювелиров, антикварные раритеты.

Филипп остановил элегантный фиакр, обменялся парой слов с возницей, и гнедая кобыла с достоинством застучала копытами по широким бульварам. Для начала они побывали в Шеннбруннском дворце, осмотрели коллекцию императорских экипажей. После полудня были куплены два билета в школу верховой езды, по манежу которой гордо дефилировали чистокровные арабские скакуны. Позже, когда они катались на гигантском колесе обозрения, Филипп сказал:

– Ну, пришло время согрешить!

– О!

– Нет-нет! – Он рассмеялся. – То, о чем ты подумала, может подождать.

Спустившись на землю, они направились в «Демель», кофейню, которая славилась своими удивительными пирожными.

Лару приводила в восторг архитектура: причудливые и пышные формы барокко мирно уживались со строгими, почти скупыми линиями постмодернизма.

Филипп рассуждал о композиторах.

– Лара, а тебе известно, что Франц Шуберт начинал здесь заурядным певцом? Он состоял в императорской капелле, и когда у семнадцатилетнего юноши стал ломаться голос, его просто выставили за дверь. Парню не оставалось ничего иного, как попробовать свои силы в музыке.

Обед в уличном бистро не отнял много времени. Затем, в Гринцинге, за бокалом легкого белого вина, Филипп предложил:

– Не совершить ли нам прогулку по Дунаю?

– С удовольствием, – откликнулась Лара.

Близился вечер. Нежно подул ветерок, в небе появились первые звезды. На нас они светят потому, думала Лара, что мы счастливы.

На борту прогулочного теплохода негромко звучала музыка, «Голубой Дунай». Вдалеке, у линии горизонта, мелькнула падающая звезда.

– Успела загадать желание? – спросил Филипп.

Лара прикрыла глаза.

– Успела? – повторил он.

– Да.

– И что ты загадала?

– Не скажу, иначе не сбудется. – Но оно должно сбыться!

Филипп облокотился на поручень.

– Хорошо, правда?

– Так может быть всегда, Фил.

– Что ты имеешь в виду?

– Почему бы нам не пожениться?

Вопрос прозвучал коротко и ясно. На протяжении минувших дней Филипп задавал его себе неоднократно. Сомнений не было: он любит Лару. Как не было сомнений и в том, что союз этот невозможен.

– Ничего не получится, Лара.

– Вот как? А причина?

– Я ее уже объяснял, дорогая. Я вечно мотаюсь по миру. Ты сама не захочешь жить в постоянных разъездах, ведь так?

– Так. Но...

– Согласна? Не выйдет. Завтра в Париже я покажу тебе...

– Я не лечу в Париж, Фил.

Адлеру показалось, что он ослышался.

– Как?

Лара сделала глубокий вдох.

– Больше мы не увидимся.

У него потемнело в глазах.

– Но почему, Лара? Ведь я люблю тебя!

– А я – тебя. Не забывай, Фил, я не девочка, я не буду бегать за тобой в толпе фанатов. Таких поклонниц и без меня с избытком.

– Лара, мне никто, кроме тебя, не нужен. Но ты же понимаешь, что наш брак быстро рухнет. И у тебя, и у меня есть своя собственная жизнь, которая в равной мере дорога каждому из нас. Хотелось бы, чтобы мы всегда были вместе, однако это невозможно.

– Значит, я права. – В голосе Лары звучал холодный рассудок. – Больше мы не увидим друг друга.

– Подожди, прошу... Давай вернемся в номер, поговорим...

– Нет, Филипп. Я очень тебя люблю, но нет. Кончено.

– Не верю. Ты передумаешь.

– Исключено. Прости. Или все – или ничего.

Остаток пути до отеля оба не сказали ни слова. Только возле дверей лифта Филипп произнес:

– Зайдем ко мне, обсудим...

– Нет, дорогой, нет. Обсуждения остались в прошлом.

Лара ступила в кабину, нажала кнопку.

В номере разрывался телефон. Не успев захлопнуть дверь, Лара бросилась снять трубку.

– Фил...

– Это Говард. Весь день пытаюсь дозвониться до тебя...

Она с трудом подавила волну разочарования.

– Какие-нибудь неприятности?

– Слава Богу, нет. Просто накопились дела. Когда тебя ждать?

– Завтра. Утром рассчитываю быть в Нью-Йорке. – Лара опустила трубку.

В ожидании нового звонка прошло два часа, но аппарат молчал. Я совершила непоправимую ошибку, подумала Лара. Зачем нужен был этот ультиматум? Я его потеряла. Стоило только подождать... Если бы в Париже... если... если...

Она попыталась нарисовать в мозгу картину их совместной жизни, однако полотно выходило блеклым. Не может так продолжаться. Не может! Мы созданы друг для друга!

Не раздеваясь, Лара прилегла на постель, поставила рядом телефон. Сон не шел.

И все же она заснула.