Звезды в ладонях

Девочка постепенно приходила в себя. Наконец веки её затрепетали и приподнялись. Она посмотрела на меня мутным взглядом.

— Папа... ой, дядя Стас... Что случилось?

— Ахмад оказался врагом. Пятидесятником. Он хотел захватить корабль. Как же ты не опознала его?

Рашель подтянулась и села, прислонившись спиной к стене.

— Нет, он не пятидесятник. Он не чужак, а человек. Я бы узнала его. Да и на борту у нас стоят детекторы.

Я растерянно тряхнул головой:

— Если так, то почему он на нас напал? Ничего не понимаю!

— Я тоже. — Рашель огляделась вокруг и увидела на полу у входа в рубку ещё одно тело. — Мистер Раман подстрелил и его?

— Нет, это сделал я. На всякий случай, для подстраховки. От парализатора ещё никто не умирал.

Я помог девочке добраться до ближайшего кресла и усадил её. Она расслабленно откинулась на спинку и прикрыла глаза.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил я.

— Нормально. Просто очень-очень устала. Как будто долго занимала в спортзале. И в голове туманится.

Я испытывал точно такие же ощущения. Мы оба нуждались в квалифицированной медицинской помощи, поэтому я связался по интеркому с кают-компанией и пригласил Риту с Агаттияром прийти в рубку.

Включив экраны внутреннего наблюдения, я убедился, что оба последовали моему распоряжению, а Шанкар остался на месте, словно приклеенный к терминалу. Когда Агаттияр и его дочь поднялись на следующий ярус, я активировал ближайший от них интерком и произнёс:

— Профессор, подойдите сюда.

Вздрогнув от неожиданности, он оглянулся по сторонам, а затем понял, откуда исходит мой голос, и приблизился к интеркому.

— Да, мистер Матусевич?

— Пожалуйста, возьмите трубку.

Так он и сделал. Я отключил внешний динамик, чтобы нас не слышала Рита, и спросил:

— Скажите, профессор, тот пистолет Махдева ещё у вас?

— Да.

— Отлично. А господин Шанкар не вооружён?

Агаттияр был явно озадачен моими вопросами, но тем не менее ответил:

— Вряд ли. Скорее всего, нет. Почти уверен в этом... А в чём собственно дело?

— Кое-что произошло, — сказал я, продолжая наблюдать за изображением из кают-компании. Шанкар, как ни в чём не бывало, продолжал работать с терминалом. — Но прежде всего, велите Рите идти дальше. Она нужна в рубке.

К моему удивлению, профессор без лишних расспросов сказал дочери:

— Ступай к капитану, Рита. Он тебя ждёт.

Рита так же беспрекословно подчинилась. Очевидно, сам факт присутствия на военном корабле настроил их на соответствующий лад. А может, они просто доверяли мне. Что ж, коли так, то сейчас это доверие подвергнется суровому испытанию...

Когда Рита скрылась за поворотом, я вновь заговорил:

— Господин профессор, вы должны сделать одну крайне неприятную для вас вещь.

— Да?

— Возвращайтесь обратно в кают-компанию и арестуйте господина Шанкара.

— Что?!

— Именно то, что я сказал, профессор. Я почти уверен, что ваш учитель не замешан в... в то, что происходит на корабле, но на всякий случай его нужно временно изолировать. До выяснения всех обстоятельств.

— Но, мистер Матусевич...

— Пожалуйста, профессор, сделайте то, что я говорю. А все объяснения — потом. Заприте господина Шанкара в какой-нибудь каюте...

— Каюта номер шесть, — подсказала Рашель. — Она предназначена для содержания под домашним арестом. Например, если кто-то из пассажиров напьётся и начнёт дебоширить, или с кем-то случится нервный срыв... Ну, вы понимаете.

— Отведите его в шестую каюту, — произнёс я в интерком, а, взглянув на схему помещений корабля, добавил: — Третья дверь справа по коридору в пассажирском отделении. Вход туда — как раз возле терминала, где сидит господин Шанкар.

У Агаттияра был вконец потерянный вид.

— Мистер Матусевич, вы...

— Я знаю, что делаю, профессор. Прошу вас, положитесь на меня. Я уже сказал вам, что не верю в возможность предательства со стороны господина Шанкара, но мы должны перестраховаться. Сейчас я полностью доверяю только вам и Рите. Пожалуйста, не вынуждайте меня к более радикальным мерам. Ведь я вполне могу приказать компьютеру парализовать вашего учителя — но он очень старый человек, и у него, наверное, слабое сердце.

Мой последний аргумент подействовал безотказно. Весь ссутулившись и понурив голову, Агаттияр повесил трубку на место, достал из кармана пистолет и отправился выполнять моё распоряжение.

Когда в дверь рубки позвонила Рита, я через интерком попросил её немного подождать, чтобы она не видела, как её отец арестовывает своего учителя. Это было крайне тягостное и душераздирающее зрелище. Лишь после того, как Агаттияр запер за Шанкаром дверь каюты под номером шесть, я позволил девушке войти.

Увидев распростёршихся на полу Ахмада и Ортегу, Рита замерла на пороге как вкопанная.

— Ради Бога! Что здесь случилось, Стас?

— Позже мы всё объясним, — сказал я. — А сейчас помоги нам с Рашелью. У нас постпарализационный синдром. Где-то здесь должна быть аптечка.

Рашель вяло подняла руку и указала на небольшой шкафчик в стене. Рита, чьи профессиональные инстинкты возобладали над любопытством, тотчас бросилась к аптечке, достала все необходимые медикаменты и подошла к нам.