Звезды в моих руках

– Ходила на праздник к подруге, – прохожу к чайнику и жму на кнопку. От торта с шоколадом, минералки и пива аппетит только разыгрался.

– Ты поздно. А еще от тебя пахнет, – папа замолкает и принюхивается, пока я открываю дверь холодильника. – Это что, алкоголь?

Ой!.. У нас в семье запрещено пить. Особенно строго это касается меня, ведь мой «организм еще молод и ему нужно расти. Не стоит превращать его в свалку токсичных отходов». Так говорит моя мама, когда я пытаюсь намекнуть на вино или шампанское по праздникам.

– Что пила? – допытывается папа. Промолчать – смертельно, соврать – тоже. Придется говорить правду, а это может быть пострашнее смерти.

Я наливаю себе заварку и заливаю ее кипятком, люблю горячий чай. Ставлю кружку на стол и поворачиваюсь к отцу. Есть еще один способ избежать прямого ответа, но ему он точно не понравится.

– Почему ты меня ударил? – неожиданно смело спрашиваю я.

Папа меняется в лице. Его отрешенная напряженность перевоплощается в ярость с красными пятнами по коже. Уж лучше бы сказала про пиво, понимаю я.

– Зря ты мне напомнила. Я уже начал забывать, – папа стискивает кулаки. – К черту. Раз отказываешься отвечать, я тебя проучу.

Он встает и хватает меня за волосы. Дергаюсь и вскрикиваю от внезапной боли – в его руке остается клок волос. Папа хватает меня за руку, бьет под дых. Я хватаю ртом воздух и едва не падаю на колени. Боль внутри разгорается точечными очагами. Я получаю тычок вбок, папины пальцы прожимают кожу на плечах, животе и ногах до синяков. Если я сейчас не сделаю что-нибудь, он меня убьет!

В страхе я хватаю отца за руку и кусаю его. Он кричит, пальцы разжимаются. Я забираю вырванные волосы, хватаю со стола чай и выплескиваю ему в лицо. Кухня наполняется криками. Отталкиваю отца и бегу в свою комнату. Захлопываю дверь перед его носом и поворачиваю замок.

– Открой, маленькая дрянь! – кричит он, выстукивая кулаками бешеный ритм по белому дереву.

Я отхожу в комнату и сажусь на кровать. В одной руке у меня волосы, в другой пустая чашка.

* * *

Стуки и крики прекращаются в одиннадцать вечера. Золотое правило нашего дома: не мешать соседям и домочадцам. Я рада, что оно еще работает в нашей ситуации. Слезы, как ни странно, совсем не идут. Сажусь за стол и раскладываю разноцветные листы бумаги. Пустая чашка стоит на подставке. Посередине цветоложем лежит клок моих волос, окруженный лепестками цветной бумаги. Грустно улыбаюсь и начинаю мастерить новые звездочки.

Сегодня их много. В светло-голубой «удар под дых», в фиолетовой «синяк на плече», в желтой «синяк на животе». Плачу, делая зеленую, самую большую звезду. Тело болит, но не так сильно, как душа. Неужели я виновата, что оказалась не его дочерью? За семнадцать лет я не сделала ничего плохого, всегда помогала, а он…

Скатываю клок волос ладонями, пока он не превращается в шарик. Засовываю его в зеленую звездочку и закрываю ее. Не обязательно писать, что произошло, когда есть улика. Я складываю новые звездочки в аквариум и кладу голову на руки.

Где мама? Почему она не вышла, чтобы остановить его? Достаю смартфон из кармана джинсов и вижу непрочитанное сообщение.

Мама: «Работаю допоздна, поешь и ложись спать».

Включаю камеру на телефоне, кладу руку под свет настольной лампы и собираюсь сфотографировать синяки. Нет, не стоит ее грузить. Мама и так занята, ей тоже тяжело. Притворюсь, что ничего не произошло. Папа сейчас сильно расстроен и не может справиться со своими эмоциями.

Я дам ему еще шанс. Всем свойственны ошибки, а синяки на теле все равно исчезнут. В голову приходит гениальная идея. И как я сразу не догадалась? Ввожу в поисковик запрос: «ДНК-тест». Предложу папе его пройти. Мало ли, что говорит бабушка. Она просто злится на меня и маму за то, что мы ее редко навещаем. Не верю, что меня нагуляли. Это все ложь старой интриганки.

* * *

Я не сплю до утра. Аккуратно выглядываю из-за двери – папы в коридоре нет – и пробираюсь на кухню. Разогреваю еду, пью чай из той самой кружки, которую вчера утащила в комнату.

Мимо в туалет идет папа, глядя вперед сонными прищуренными глазами. При виде него мое тело сжимается, кожа на затылке стягивается от страха. Здравый смысл подсказывает промолчать.

– Пап! – зову я. Он останавливается. Его глаза удивленно расширяются и смотрят на меня. – Давай сделаем ДНК-тест. Чтобы убедиться, что я твоя дочь.

Он хмыкает и с минуту стоит, размышляя.

– И что будешь делать, если ты не моя?

– Не знаю. Но я уверена, что я твоя дочь. И ты еще пожалеешь, что бил меня.

Папа вздыхает и качает головой.

– Как скажешь, до… – его лицо перекашивается, – Алевтина.

Он уходит в туалет, дверь за ним защелкивается. Я сижу, обхватив ладонями кружку с горячим чаем. Не хочу, чтобы у мамы были проблемы, но просить ее присутствовать на тесте я не могу.