Звёздная бирема «Аквила». Мятеж

— Я сделаю все возможное, чтобы убедить Либертинов присоединиться к нам, — пообещал он.

Стрелять в других Марциев… Может ли быть в гражданской войне что-то еще страшнее, чем убийство братьев и сестер? Да, пожалуй, ничего. Как прикажете забыть, что юная Либертина, на которую сейчас нацелены онагры «Аквилы», приходится Квинту родней по крови? Да он из кожи вон выпрыгнет, но переманит девочку на их с Гаем Ацилием сторону!

- Тогда решено — будем давить авторитетом, а орудия активируем только в крайнем случае, — весело кивнула Ливия и обратилась к астрогатору: — Плавтий, есть новости? Еще гости?

- Никак нет, наварх. «Либертас» тут одна.

- Тогда малый вперед, — скомандовала наварх, хищно подбираясь в своем кресле, словно сама собиралась внезапно прыгнуть на зазевавшуюся либурну. — Заглушить их передачи. Оставить им только один канал связи и вызвать «Либертас».

Пусть Марк Фурий Либертин и не хватал с неба звезд, но и дураком он тоже не был. Идиоты обычно не задерживаются в командирском кресле на мостике боевого корабля, каким бы маленьким он не был.

«Либертас» подняла щиты и попыталась резким маневром удрать на безопасное расстояние, но Ливия, именно этого и ожидавшая, с привычной ловкостью выполнила перехват и продемонстрировала, что корвус «Аквилы» вполне способен дотянуться до либурны и парализовать ее двигатели.

— Твой выход, Квинт Марций, — молвила наварх. — Управление боевыми системами передано на консоль в претории. Удачи. Фульвий, — окликнула она связиста, уже выпущенного с гауптвахты: — Вызови их.

— Канал связи открыт, наварх.

— «Либертас», говорит «Аквила», — Ливия поздоровалась настолько миролюбиво, насколько позволяли обстоятельства: — Привет тебе, Марк Фурий. Прежде чем ты сделаешь что-нибудь необдуманное, учти — мы уже подобрали модуляцию твоих щитов. Опусти их и заглуши реактор. Надо поговорить.

Почти минуту на «Либертас» молчали, и наварх «Аквилы» решила поторопить оппонента:

— Марк Фурий, опусти щиты и подай голос, пока я не решила, что у тебя на борту мятеж. И не пытайся связаться с Цикутой. Сам понимаешь, это бесполезно.

— Мне не о чем с тобой говорить, Ливия, — буркнул командир «Либертас», но щиты деактивировал.

— Не со мной, — мурлыкнула она. — Совсем даже не со мной.

А когда связист переключил канал «Либертас» в преторий, не сдержалась, дала волю чувствам. Ливия Терция, суровый наварх «Аквилы», хихикнула как девчонка, жалея только об одном — она не увидит этих эпохальных переговоров. А ведь зрелище наверняка того стоило!

Встреча с мятежной «Аквилой» стала для Марка Фурия принеприятнешим сюрпризом. Принять к сведению сообщение о чрезвычайном происшествии на станции, чтобы потом вдоволь почесать языки да перемыть косточки Аквилинам — это одно. А столкнуться с опасной биремой носом, так сказать, к носу — совсем-совсем другое ощущение. Цикута далеко, начальство тоже, а бортовые онагры «Аквилы» — вот они, туточки. И как бы не злословил за спиной у Ливии разобиженный Марк Фурий, но отрицать её профессионализм он не смел. В пространстве сектора Этой Заносчивой Суке равных не было и летала она, как богиня.

— Какого ворона, Квинт Марций?! — рычал Марк Фурий. — Ты теперь станешь расстреливать своих?

Вряд ли карбонийские помехи настолько сильно искажали передачу по каналу связи, чтобы лицо Либертина цветом почти не отличалось от кожуры спелого томата.

— Да успокойся ты, ради всех богов, — вздохнул Квинт Марций, всерьез опасавшийся, как бы Фурия не хватил инфаркт прямо на мостике. — Мы ведь не к парфам переметнулись, в конце концов. И не к пунам. «Аквила» по-прежнему верна Республике.

Командир центурии застыла рядом с Марком Фурием, и по её миловидному нежному личику прочитать мысли было сложно. Как и все Марции, девушка умела сдерживать обуревающие её эмоции.

— Тогда почему мы находимся у твоих торвенторов на прицеле? — кипел командир либурны.

— На всякий случай, — уклончиво заявил префект. — Нам не нужны неприятности только потому, что тебе вдруг захочется выслужиться перед Бибулом.

Квинт Марций очень рассчитывал на ораторское искусство Гая Ацилия. Лидер популяров должен, по идее, уметь очаровывать не только наивных напарниц-лигарий да по уши влюбленных в него самого и его идеи навархов, но и совершенно посторонних пилотов — весьма завистливых и амбициозных. С кого-то же надо начинать агитацию, верно?

— Мы не хотим причинить вред соратникам, мы хотим договориться, — сказал Квинт и в упор уставился на Либертину.

Она, конечно, еще слишком молода и только недавно стала центурионом, чтобы в открытую противопоставить свое мнение мнению командира корабля, но она — Марция, а значит, имеет собственную точку зрения на происходящее. И когда девушка в ответ улыбнулась, одними только глазами, но по-родственному доверительно, у Квинта отлегло от сердца.

В фамильных особенностях генетической линии есть и приятный аспект — родичи предсказуемы, а их поступки прогнозируемы. Чего о патрициях не скажешь.