Звёздная Кобылица

Бат не спускал с рук мелких горгонов. Тааншши и Вааншши… Всё у них как и у пап, там тоже. Я долго таращилась на это самое, привыкая к такой полезной в любви аномалии. Бат только довольно хмыкал, напоминая по связи, как мне это нравиться. Хорошо, что напомнил! Сколько мы вместе не были? Ах, уже целую неделю! Иди ко мне…

Жемчужное чудо моё с первых же дней забрало малыша в океан. И родичам похвастаться, и приучить к родной стихие. Ниссаэлл был просто сокровищем! Тихое, спокойное дитя, мило улыбающееся всем своим многочисленным папам, дядям, нянькам. Иногда замечала, как Сионисс подходит к братику и восхищённо сопит, гладя его маленькой ладошкой. Дружные они у меня! Особенно на шалости…

Сын Даргона был копией отца, за что и получил почти сходное с ним имя — Таргон. Они всегда и везде были вместе. На своего коня, то есть на свою разделённую половину муж посадил его, едва тому минул год. Тари был просто в восторге! Крепкие пальчики вцепились в гриву, спинка сама собой выпрямилась. Прирождённый джигит!

Через полгода, как и сказали ранее, с требованием законных отпрысков подкатили Дилоос и Трой. Гаргул нахохленной птицей отмалчивался в башне. Кстати, башни вскоре достроили, и теперь у нас четыре башни с принцами. Это я так прикалываюсь… Они не знают. Я надеюсь…

Боги время зря не теряли — отвезли меня на побережье и там в такой романтической обстановке, нежно глядя в глаза, зачали двух прекрасных малышек! Это мы потом узнали… А Манрокк был соблазнён… мною…

Я подождала, пока в башне он останется один и порталом прошла к нему. Я не говорила? Теперь я могу появляться где угодно! И дети тоже. Но об этом потом. Так вот, пришла я к нему. Он в своём бассейне мокнет. Я вошла в воду, замирая, как в первый раз. Глаза цвета серебра пристально следили за мною. Прижалась к нему и просила… дать мне дитя от него. Он так опешил, что стал как вкопанный. Ну да, тут он гордо отворачивается, не желая упрашивать, а тут жена сама молит любить её! Мы наслаждались друг другом дней пять, прежде чем нас вытащили из кровати и пинком не разделили. Кто рискнул? Трой. Он мужик серьёзный, мы его боимся, так что дня на полтора временно разделились. Потом снова ушли в запой… пьянели от любви, от ласки. Я тонула в его глазах, подавалась к нему доверчиво и лихорадочно шептала его имя.

Вот так и появились на свет три прелести: лазурная Силанна, зеленоглазая двухцветная дочь Троя Нарна и платиновая блондинка с золотыми глазами — Таккара. Три года пролетело, как миг. В замке всегда куча народа: охотники толпою валят к Ирнанну, чтобы решил что-то; сайны шныряют с товаром туда-сюда. Остановиться им пока негде, так как гостиница ещё только строится, вот и ночуют здесь. Попутно балуют нашу красотку — принцессу всякой всячиной, вроде обалденной выпечки или конфет.

Наги немного скромнее себя ведут: придут и стоят у башни Рашша. Тот пошипит, и они уползают. Иногда, на день рождения принцесс, приползают всем народом. Смотрят на маленьких бестий, молодые мечтают попасть в их гарем в перспективе, старшие восхищаются магией, которую дочки используют повсеместно.

Русалки меня приняли окончательно и бесповоротно! Мы уже плавали на Остров, оценили его красоту и силу. Наш сын сильный маг, вода его слушает и трансформируется в любом виде. Хочет он коняшку из волны — встаёт пенная грива и несёт его, куда тот захочет! Мы с Исси не раз возвращались на то место, где любили друг друга впервые. Это наше тайное место. Так мы думали, пока не услышали в один прекрасный день бодрый топот копыт смущённо улепётывающих кентавров. Тогда мы решили ставить щит всегда.

Кентавры были удивлены новому виду вождя: отдельно конь и отдельно — человек. Но увидев, что малыш легко и быстро превратился в копытного мальчугана и лихо носиться по прериям, оттаяли и признали его наследником. Папа — кентавр, отец Снега, знакомству со мной был рад. Узнав о своей покровительнице, что я её спасла и оживила, он долго поднимал ведро за ведром своего ядрёного пойла. Тогда вообще все много пили… Мы со Снегом, то есть Даргоном пришли в себя только в той же пещере на следующий день. По традиции соединились на том самом камне.

Адонис помирился со своими. Точнее, это они пришли к нам целой делегацией. А ввиду тотальной занятости переложила все их вопросы на своего Донни. Тот сверкнул глазами, показывая, что отольются кошке мышкины слёзки, и пригласил их в свои покои. Беседа была тихой, но лунны ходили пришибленные ещё неделю. Под конец они согласились на все условия моего лазурного чуда: провозгласили его Правителем, а Сионисса — принцем, отдали ему все права и голоса. Теперь мой лунн счастливо мерил золотую корону, показывая своё величие малышу. Тот тоже губки надувал величественно. Я так смеялась! Потом зацеловала обоих. Плавно это перешло в три дня счастья с моим ласковым любовником. Потом мы очнулись и разошлись каждый по своим делам.