Звёздная Кобылица

— З-солотце! Кобылица! Или мы уже не с-собираем её? — напомнил Рашш. Я благодарно ему улыбнулась.

Вызвав пламя в ладонях, я подошла к горе льда, опустила огонь на спаянную скульптуру. Все задержали дыхание. Некоторые кентаврихи втихую шипели сомнения во мне и моих действиях. Раз, и глыба распалась на осколки! А в них… Моя милая! Как же ты вытерпела это? Я верну тебя! Вытерла слёзы, потом Шарри подал сумку. Запихала в неё череп и хвост. Напоследок провела рукой по шелковистым и мерцающим волосам. Красавица… была… будет!

К моему вождю подошли его советники и спросили этак между делом, кося на меня взглядом:

— Так у нас того, Свадьба?

— Свадьба? — я смущённо подтвердила, что таки да, мы женаты, — Свадьба! — заорал кентавр, и все его друзья тут же подхватили. Чего они?

— Можно возвращаться! Я уже помагичила, здесь нам уже делать нечего… — только договорила, как сильные руки закинули меня на конскую спину! Ой, мама! Как высоко…

Обратный путь я тоже проспала. Очнулась уже у стола с едой. В животе так зарычало, что мой вождь покосился на меня с удивлением.

— Ты думал, раз я богиня, так и есть мне не надо? — смущённый кивок, — Надо… и не только обычную еду… — как мило он краснеет! — Я люблю кусаться… Ты не против?

— Потом, з-солотце! — снял меня со спины Первого снега Рашш, — Мне с-сказали, что сейчас-с будет что-то грандиозное! Идём, посмотрим.

Мы прошли за остальными кентаврами к Дому. В стене открыли дверцу, а там! Откуда у них столько выпивки? Пять лет что ли готовились к Свадьбе? От пола и до потолка стояли бочки с чем-то термоядерным. Вон как окружающие глазки-то закатывают! Выкатили половину. Я в недоумении спросила, всё ли это или ещё брать будут?

— Это на сегодня, моя Золотая кобылица! — нарёк меня мой белоснежный копытный супруг, — А во второй половине Дома на завтра!

Я только крякнула. А дальше был Пир! Вёдра наполнялись настойкой на местных ягодах, жареные ноги, спины и так далее, всё обновлялись и обновлялись на столах. Я сидела рядом с русалом, и мы оба с ужасом двух язвенников наблюдали превращение разумных существ в неразумных. После шестого наверно по счёту тоста за меня и мужа, кентавры встали, то есть отошли от столов и потребовали начать скачки! Пригласили моих мужчин посоревноваться.

— А? — хотела я спросить о том, как они себе это представляют, но пыль уже стояла столбом, и все участники усвистали в голубую даль. Наги отрастили хвосты и так шуршали, что вышли на параллель с кентаврами. Мой Шарри развил такую скорость! Он только молодецки хекал и широкими шагами догонял советников.

Только не это! Вернулись с обгонялок и стали бить друг другу морды на законных основаниях! То есть назвали это поединком! Ирнанн дьявольски усмехнулся и так съездил моему белому по фэйсу, что тот только ухнул. И понеслась! Намяли бока и моим… мешок потяжелел на пару десятков клыков сразу. Урожайный день, блин.

— Ты забрала моего жениха! Теперь отдай своего! — заявила наглая рыжая, подкатившись ко мне тихой сапой. Я так и вытаращилась на наглую дурочку.

— И кого же ты хочешь? — спросила просто, чтобы потом посмотреть на её облом.

Пучеглазая рыжая кентаврица скосила взгляд на душащего вождя Троя. Тот минуту ещё подушил белого, потом был сброшен наземь. Наши пристальные восхищённые взгляды заметили все. Трой мрачной статуей, олицетворяющей гнев и битву, прошагал к нам. И так он внушительно выглядел, что даже кентаврица стала будто ниже ростом.

— Я принадлежу Таини! — припечатал он и, развернувшись, продолжил битву. Мне кажется, или Белый снег тоже не против помахать кулаками? Они нашли друг друга…

— Так отдашь? — вот поганка!

— У тебя скоро будет жених, Рыжий Восход! Тебе понравится, обещаю! — громыхнуло после моих слов. Кентаврица приосанилась, этакой курицей-хохлаткой проплыла к остальным женщинам. Долго хвалилась тем, что едва не отбила божественного покровителя у богини, но я, дескать, пообещала ей жениха ещё круче. Ну-ну, поскачешь ты у меня…

— Таи! Смотри, как я его отделал! — гордо сиял синяками и фонарями Ран. Рядом счастливо улыбался Релль, такой же побитый. А указывали они на молодого кентавра, на коем была только пара царапин.

— Круто! Ран, Релль? Я так понимаю, конца Свадьбе, — с нажимом выделила я, — не видно, так что пойду-ка я почивать! Вы со мной? Или мне только с Исси спать?

— Не-е! Мы тут ещё побудем! — и ушли, шатаясь, вдаль. Что за ягоды в этой настойке? Рожу — обязательно приложусь!

— Идём, Исси. Мы лишние на этом празднике жизни! Исси? — смущение русала разливалось на его белой коже быстро-быстро.

— Я… я… Мы там, в море, тоже соревновались… Я хотел бы тоже поучаствовать… За вас, моя богиня! — от ужаса, от прилипчивых сцен избиения моими мужьями этого нежного, чудесного юноши, меня даже заколотило.

— Нет! Не пущу! — однако этот юный, казавшийся таким мягким, юноша, мягко, но настойчиво отодрал мои руки от себя. Поцеловал нежно каждую, заверил меня, что он сильнее, чем кажется, и был таков. Его шевелюра мелькнула в куче, потом я уже не видела его.