Звёздная ночь (СИ)

— Потому что в ней может произойти что-нибудь нехорошее.

Чонгук довольно улыбается. От этого в уголках глаз появляется мимические морщины, и это очеловечивает его, ещё раз напоминая, что Чонгук всё-таки не воплощение греческого Бога.

— Ты у нас всё-таки развратная девочка, Лиён? — Чонгук закусывает губу и прищуривается, и я не знаю, что ему ответить, потому что от этих эмоциональных качелей я уже не совсем понимаю, что делаю.

— А ты значит стеснительный, — парирую я, чтобы уйти от ответа.

— Очень стеснительный, — он сексуально растягивает губы в улыбке, и от этого у меня внутри все переворачивается.

Наш смех разносится по улице и обстановка становится менее сексуально напряжённой. Я чувствую себя гораздо спокойнее, когда он улыбается, и такое ощущение, будто часть разума встала на место, как недостающий паззл. Как этот парень так умело управляет моим настроением и заставляет меня метаться между несколько состояниями?

— Тогда чтобы тебя не смущала моя машина, предлагаю завтра поехать ко мне домой.

Сердце больно стукнулось о грудную клетку. Я была безумно рада и смущена одновременно. То, что он позвал меня к себе домой, означает большее, чем просто посиделки у него в комнате или…

Я почувствовала, как к ушам и щекам прилила кровь. А вдруг это предложение действительно нужно воспринять совершенно буквально, и я просто как идиотка строю у себя в голове того, чего на самом деле и нет? Я украдкой взглянула на Чонгука, но понять, о чем он думает, по его спокойному выражению лица не представлялось возможным.

Чонгук вопросительно поднимает бровь, когда я в растерянности молчу, и судя по всему, до него вдруг доходит:

— Господи, зануда, я уже говорил, что без розы буду чувствовать себя дешевкой. А я что-то не вижу никакой розы в твоих руках, — говорит Чонгук и слегка отстраняется в поисках цветка. Я смеюсь и с меня будто сбросили сразу десять железных цепей.

— Просто есть много мест, куда мы можем пойти, кроме твоей комнаты.

— Не помню, чтобы я что-то говорил про свою комнату, — мурлычет Чонгук мне на ухо, большими пальцами поглаживая мои рёбра, — Ты сама об этом думаешь, звёздочка. Наверное, хочешь увидеть мою широкую кровать?

Этот вопрос выстреливает прямо в точку. Мне стало страшно, что Чонгук все это время мог слышать мои мысли, как те самые вампиры из романов.

— Может быть и хочу, — я трусь носом о его гладко выбритую щеку, — Это же невероятно — посмотреть на какой кровати все девчонки из школы теряли голову, — с долей иронии говорю я, и получаю смешок в ответ. Теперь усмешка на его губах казалась менее привычной.

— Ревнуешь?

Меня вдруг пронзает злость и чувство задетого самолюбия. Да, я ревновала его, но признаться, что я сгораю от этого противного ощущения, я не могла.

— Я не ревную без причины, Чон Чонгук, — говорю я со смешинкой в голосе, хотя внутри у меня проснулись чертики, которые твердили ударить Чонгука в железный пресс.

— Ты маленькая лгунья, — я получаю нежный укус в мочку уха, что заставляет меня содрогнуться и прижаться к нему.

Взглянув на дом, я увидела, как в окнах гостиной выключился свет, и это был яркий сигнал о том, что мне просто необходимо попасть домой до того, пока отец не решил почитать мне маленькую лекцию о поздних прогулках на улице.

— Мне правда пора, — с сожалением в голосе говорю я, и медлю, но всё-таки с трудом мягко кладу ладони на грудь Чонгука и отвожу его дальше от себя.

— Так мы увидимся завтра? — с немой надеждой в глазах задаёт вопрос он.

— Ну… — тяну я, отталкиваюсь от машины и затем прохожу мимо Чонгука, под сопровождением его заинтересованного взгляда, — Я подумаю об этом, — я шагаю назад спиной, надеясь, что через несколько секунд я не свалюсь задницей на асфальт.

Он смотрит на меня с прищуром своими хитрыми глазами, при этом сладко улыбаясь и держа руки в карманах брюк. Чонгук чертовски привлекателен, и ему действительно нужно что-то сделать с этим, чтобы я могла спокойно дышать и функционировать, когда он рядом.

Я в последний раз улыбаюсь и отворачиваюсь, но тут же, даже ещё не успев дойти до входной двери, слышу приближающиеся шаги. Чонгук схватил меня за запястье и, развернув к себе лицом, впился губами жадным поцелуем. И от этой нетерпеливости у меня снова закружилась голова и ноги сделались ватными. Господи, если бы кто-то сказал мне, что я буду целоваться с клише-парнем и сходить от него с ума, я бы рассмеялась им прямо в лицо. А если бы кто-то стал утверждать, что Чонгук умеет нежно обращаться с девушками, я бы никогда в жизни этому не поверила.

Мы целовались и целовались, мой язык уже не понимал, что он делает. И когда Чонгук отстранился, я не готова была снова его отпустить, хоть и осознавала, что мне пора идти. Я нахмурилась, все ещё тяжело дыша.

— Я не мог отпустить тебя не попрощавшись, — Чонгук последний раз чмокает меня в губы, и открывает входную дверь моего дома, чтобы рукой подтолкнуть меня в проход, — До завтра, — шепчет он и закрывает за собой дверь.

Чонгук в прямом смысле «доставил» меня целой и невредимой.