Звёздная Пыль

– Алистер, – просто отвечает Марикета. – В лаборатории Рурка, когда предал нас. А потом ещё кое-что – снилось, как я всадила ему в грудь чёрный кинжал. Что-то из этого произошло на самом деле? Ну, то есть, понятно, что я его не убивала, но…

– Да. Малфой действительно предал нас. Но потом… Словом, он сделал очень много для каждого из нас, когда всё кончилось.

Мари только пожимает плечами. После этого сна осадок ещё хуже, чем после предыдущего – она видела, как своими руками убивает молодого человека, который никак не вяжется с холодным ублюдком из её воспоминания. «Для чего бы ты ни пришла, Марикета, просто сделай это уже. В противном случае ты просто тратишь время. А время – это всё, что у нас есть…»

Усилием воли Мари натягивает на лицо улыбку, заставляя себя думать о том, что этого не произошло. Алистер – другой, и она – другая, не та обезумевшая от боли девушка, способная на убийство.

И, хотя сам Алистер накануне опустил замечание про то, что он, мол, вообще клон Рурка, неожиданно Мари думает о том, сколько у них общего. Их обоих создали для определённой цели. И, кажется, Ал куда лучше научился принимать своё происхождение, чем она сама.

Впрочем, у него и времени было побольше, а Марикета только начинает с этим жить.

*

– Ну что, дали датчикам просраться? – равнодушно спрашивает Зара, не отрываясь от планшета. – Представляю, что там за показатели, если вы опять…

– Зара, – жёстко перебивает Мари, чувствуя, как к щекам приливает краска. – Ей-богу, твой интерес к нашей интимной жизни начинает меня напрягать.

– Если бы вы шумели поменьше, я бы не обращала на это внимание.

Ну, сегодня никто не шумел – это замечание уже готовится сорваться с языка Мари, но она не произносит этого вслух. Действительно, довод «давай не будем позволять Даксу и остальным опускать похабные шутки, нам этого и среди своих хватает» с большим трудом, но всё-таки сработал, хотя Джейк и утверждал, что ему глубоко насрать на это, и вообще пусть завидуют. Но дело было, конечно, не только в том, что Мари не хотела никаких замечаний о подозрительной активности датчиков, просто… После того, что сказал Дакс, все усилия Джейка по убеждению в том, что Мари – обычный человек, почти потерпели поражение. Но она не собирается в этом признаваться.

В конце концов, в одном он прав – чем бы она ни была, она любит его и своих друзей. А уже это одно значит, что она на самом деле больше похожа на них, чем могла бы быть. Пусть даже и приходится заставлять себя цепляться за эту мысль.

*

– Вот что действительно любопытно, – говорит Дакс, когда они возвращаются в лабораторию. Для этого разговора он уводит Мари в отдельную комнату, резко пресекая все попытки Джейка пойти за ними. «Приватная беседа». Уже от этих двух слов Марикете становится нехорошо. – Извини, я должен тебя спросить. У тебя когда-нибудь были менструации?

От неожиданности Марикета давится набранным в грудь воздухом.

– Нет.

Слово срывается с языка легко, как если бы она говорила с Мишель – почему-то в эту минуту Дакса она воспринимает, как бесполое существо, а не как мужчину, с которым, вообще-то, не стоит вести подобные разговоры.

– Так и думал. Твой гормональный фон… Не имеет почти ничего общего с человеческим, хотя в остальном твои показатели приближены к норме.

– В каком смысле?

– Приближены – не значит, что идентичны, однако ты склонна к более быстрой регенерации тканей. Покажи мне свою руку. – Мари в недоумении протягивает ладонь, и Дакс, покачав головой, переворачивает её руку так, чтобы осмотреть сгиб локтя. – Крови мы из тебя выкачали… Помнишь, вчера здесь были синяки? А теперь даже следов от игл почти нет, будто несколько дней прошло. Однако это, – он указывает на шрамы от когтей саблезубого тигра, – осталось. У тебя были какие-то травмы в последнее время?

Мари качает головой. Следы зубов Джейка за травмы не считаются, хотя, пожалуй, Дакс прав – даже они сходят быстрее, чем можно было бы ожидать.

– Давай ближе к гормональному фону, – напоминает она.

– А, да. Ну, я полагаю, что твоя регенерация не позволяет организму накапливать эстроген, и прогестерон тоже не накапливается, вследствие чего у тебя не наступает овуляция. Ты ведь, э-э, извини, что спрашиваю, но… Испытываешь… Э-э… Возбуждение?

– Да, – легко признаёт Мари, тем не менее чувствуя, как горят уши. – Я сейчас ничего не поняла, но… Что это может значить?

– Это только теория, конечно, нужно сдать больше анализов и понаблюдать, но я предполагаю, что стабильный уровень эстрогена и эстрадиола позволяет тебе испытывать возбуждение, но в том-то и дело, что этот уровень стабильный. Это не позволяет твоему организму подвергаться циклическим изменениям… Так что, вероятнее всего, если не стимулировать прогестерон искусственно, ты не можешь забеременеть.

– Вообще? – Мари чувствует, что сердце падает куда-то вниз.

– Я не знаю, как ты отреагируешь на ввод прогестерона, – качает головой Дакс. – И потом, наличие у тебя вот этого шрама говорит, что твоя регенерация несовершенна, понимаешь? Не могу сложить одно с другим. Реально нужны более глубокие исследования…