Звёздная Пыль

========== 10: loved ==========

I love you, I love you

all of your p i e c e s

Джейк рыщет по огромному особняку добрую четверть часа, пытаясь отыскать собственную жену. Никто не видел, никто ничего не знает, «а что, разве она не с тобой?»

В конце концов ему приходит в голову совершенно потрясающая идея – спросить у дворецкого. Тот невозмутимо отвечает, что проводил «миссис Маккензи» (кто же знал, что это будет так ласкать слух Джейка, и вообще, она же вот буквально только что была «мисс Фэй», интересно, сама додумалась исправить дворецкого или кто другой ему подсказал?) в её комнату.

Заботливый Малфой разместил их в разных спальнях. Класс. И вдобавок у Марикеты оказывается заперто.

В конечном итоге плюнув на затею найти её и просто хотя бы поговорить, убедиться, что она в порядке и что не собирается совершать никаких опрометчивых поступков, Маккензи отправляется в предназначенную ему спальню. Интересно только, каких гостей и в каком количестве тут планировала принимать чета Холл-Рурк, что гостевых спален здесь больше, чем в гостинице у Куинн – или у Келе, чья это гостиница, в конце концов, Джейк так и не понял – хотя, ладно, это всё-таки преувеличение.

Но стоит отдать должное Грейс и Алистеру, место для жилища они выбрали самое что ни на есть потрясающее. Особняк выходит фасадом на океан, и огромные окна открывают вид на бескрайние синие просторы. Клонящееся к закату солнце окрашивает воду во все оттенки красного и оранжевого, и Джейк бы с удовольствием насладился этим зрелищем, если бы ему не было настолько наплевать.

Только добравшись до душа, Маккензи вдруг осознаёт, каких гостей они тут собирались принимать.

Именно их. Всю сумасшедшую компанию.

И в этот момент Джейк, который всегда убеждал себя в том, что ему по большому счёту нет никакого дела до остальных, понимает, что сбегать от них и переживать свою утрату в одиночку было глупо. Лундгрен всё-таки победил, несмотря на то, что Джейк убегал от него только три года. Оставшиеся пять он убегал от себя.

Выйдя из ванной, Джейк обнаруживает Марикету, стоящую возле постели спиной к нему. Она держится за стобик кровати, и алые лучи закатного солнца обрисовывают её силуэт, будто бы она светится.

– Принцесса, – тихо зовёт Джейк.

Она оборачивается, и из-за ярких лучей Джейк не может разглядеть её лица, только чувствует её взгляд. Руки взлетают к глухо застёгнутым пуговицам платья и медленно касаются верхней, на вороте.

Марикета стоит футах в восьми, не меньше, но Джейк отчётливо слышит звук, с которым пуговица расстёгивается.

За ней – следующая.

И ещё.

А потом ещё одна.

И… сколько вообще пуговиц может быть на платье?

Чересчур дохренища, вот сколько.

Марикета не говорит ни слова, да и Джейк не находит в себе сил нарушить тишину – он только с жадностью наблюдает, как она неторопливо расправляется с клятыми пуговицами. Как ведёт плечом, позволяя платью соскользнуть на пол. Как заводит руки за спину, расстёгивая бюстгальтер и стягивая лямки.

Ему не хочется пропустить ни мгновения из тех нескольких секунд, в течение которых её босые ноги утопают в ковре, когда она подходит к нему, одетая лишь в трусики и цепочку с его жетонами. Её огромные глаза сияют, а от кожи исходит аромат солнца, в лучах которого она только что стояла.

Джейк почти не понимает, что делает, когда касается её обнажённого плеча. Ощущение её кожи под пальцами должно бы помочь ему осознать, что всё происходит по-настоящему, но получается наоборот. Теперь это кажется ещё более фантастичным. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

А Марикета приподнимается на цыпочки, прижимается ртом к его губам и шепчет:

– Я хочу вспомнить тебя, Арагорн.

И её руки ловко ослабляют узел на полотенце, которым обёрнуты его бёдра.

– Должен признать, – бормочет Джейк, – у тебя очень оригинальные методы. Мне нравится.

Вместо ответа она запускает обе ладони в его волосы, прежде чем притянуть его к себе ближе и поцеловать. А потом отпускает, бёрет за руку и тянет в сторону кровати. Ну, что уж тут – жаловаться определённо не на что.

Она лежит рядом, неуверенно касаясь его кожи кончиками пальцев – такие призрачные прикосновения, будто бы она боится обжечься. Пальцы пробегают по его плечам, по груди, и она прослеживает взглядом их траекторию так внимательно, что на какой-то момент это выражение её лица почти пересиливает желание Джейка схватить её за запястья, прижать собственным телом к кровати и заставить её выкрикивать его имя, пока он будет врезаться в неё снова и снова, и…

И она хмурится, так что никаких «почти» не остаётся. Джейк сам от себя не ожидает, что внезапно остановит движение её маленькой ладони.

– Марикета, – хрипло произносит он, – ты действительно просто пытаешься…

– Нет, – она отвечает слишком поспешно, чтобы он мог поверить. – Всё не так, я на самом деле хочу тебя.

И да, это звучит, как музыка для его ушей, только уж больно… фальшивая.