Звёздная тропа

– Я объясню, – с трудом выдавил он. – Вчера в наш лагерь пришёл Колючий Утёсник и рассказал, что Пчела вернулась к Шраму. Прежде чем сбежать, она напала на Папоротника, жестоко ранила её и бросила истекать кровью. Прости меня, Рыжик, но я должен был убедиться, что ты не сделаешь ничего подобного, – закончил он, понимая, что его слова звучат, как попытка оправдания.

Несколько мгновений Рыжик в замешательстве смотрел на него. Чистое Небо молча ждал его ответа.

«Неужели я зашёл слишком далеко? Что если Рыжик не простит мне этой проверки? Неужели он уйдёт?»

Чистое Небо в отчаянии скрипнул зубами. Он не мог потерять такого храброго и преданного кота!

– Котята… – хрипло проронил Рыжик. – Ты пошёл на это, когда увидел, как я играю с ними… Ты должен был знать, что можешь меня не бояться.

Чистое Небо смущённо опустил голову.

– Я не могу рисковать, – выдавил он. – Не могу жить в страхе, что с ними что-то случится.

Рыжик заметно расслабился.

– Знай, что я готов отдать жизнь за твоих котят, – тихо сказал он.

Чистое Небо заставил себя поднять голову и просиял, увидев честный взгляд бывшего бродяги. Теперь у него не осталось никаких сомнений.

– Я верю тебе. – Он расправил плечи и кивнул Крапиве. – Думаю, отныне Рыжик – полноправный член нашего лагеря!

Глава XIX

Гром встал на задние лапы. Ветки орешника кололи его голый живот, но он стиснул зубы и упрямо начал оплетать их папоротниками.

– Вот тебе ещё один, – промурлыкала Фиалка, подавая ему новый стебель. – Смотри, какой крепкий!

Гром подцепил папоротник когтем и вплёл рядом с первым стеблем. Лапы ныли от усилий, но дело того стоило. Скоро пойдёт снег. Гром уже чувствовал в смягчившемся морозном воздухе влажное дыхание грядущих снегопадов. Стебли папоротников, вплетённые между ветвями орешника, спасут котов от метелей и ледяного ветра, а в самые холодные ночи Молочайка с детьми сможет перебраться сюда, чтобы спать в тепле и уюте. Клевер и Чертополох быстро подрастали, скоро им понадобятся отдельные гнёздышки в орешнике.

Гром с усталым пыхтением опустился на четыре лапы и удивлённо посмотрел на кучу папоротников, лежащих рядом с кошкой. Похоже, она стала ещё больше! Он вопросительно взглянул на Фиалку.

– Облачник принёс ещё, – улыбнулась она, кивая на чёрного с белым кота, шмыгнувшего к зарослям папоротников на краю поляны. – Он хочет, чтобы мы всё сделали на совесть.

Гром поднял глаза на куст орешника.

– Что ж, это правильно.

Они работали с раннего утра до полудня, но между ветвями ещё оставались просветы. Если не лениться, то к концу дня всё будет закончено. Сегодня ночью его коты будут спать в тепле.

Гром посмотрел на Молочайку.

– Сколько у нас мха?

Кошка спрыгнула с поваленного дерева, с которого счищала когтями мох.

– Всё, здесь больше ничего не осталось! – пропыхтела она. – Сбегаю-ка я в овраг, поищу там.

Гром поднял глаза на склон.

– Только будь осторожна. Смотри в оба.

С тех пор, как Колючий Утёсник принёс в лагерь страшную новость о предательстве Пчелы, Гром постоянно ждал худшего. Он усилил охрану лагеря и посылал патрули в лес, но чувство тревоги не отпускало.

Лист и Молнехвостый тренировали Клевера и Чертополоха на полянке под скалой. В последние дни они перестали учить котят навыкам охоты, теперь все силы были брошены на боевую подготовку.

Совиный Глаз выбрался из-под густых ветвей поваленного дерева.

– Я провожу Молочайку, – сказал он. – Заодно покажу Розовому Глазу новый путь наверх.

Розовый Глаз с кряхтением поплёлся за молодым котом.

– К чему вся эта суета, – проворчал он себе под нос. – Я прекрасно могу ходить старой дорогой!

– Ты стал хуже видеть, – напомнил Совиный Глаз. – Стоит тебе чуть оступиться – и ты сорвёшься вниз. Вот увидишь, новый путь гораздо удобнее и безопаснее. На нём выступы расположены ближе друг к другу, тебе даже прыгать не придётся!

Розовый Глаз недовольно фыркнул, но всё-таки полез за Совиным Глазом в узкий лаз.

– Можно подумать, я не умею прыгать!

Молочайка бросилась вдогонку за котами.

– Я встану на вершине склона и предупрежу вас, если увижу Шра… – она осеклась и прикусила язык, быстро взглянув на Фиалку.

– Шрама, – бесстрастно закончила за неё кошка. – Молочайка, ты можешь совершенно спокойно говорить о нём при мне. Поверь мне, я ненавижу его сильнее тебя. – Она сердито схватила в зубы новый стебель папоротника. – Когда же вы, наконец, поверите, что я больше не бродяга?

Молочайка виновато опустила глаза.

– Мы верим! – горячо воскликнула она. – Прости, Фиалка. Мы рады, что ты теперь с нами!

Гром проводил взглядом удаляющихся котов и покосился на Фиалку. Он был счастлив, что его коты сразу её приняли, однако в этом не было ничего удивительного. Серая кошка была отзывчива и дружелюбна, для каждого кота у неё находилось доброе слово и участие. Каждое утро она меняла подстилку Розовому Глазу, не забывала принести вкусный кусочек котятам и всегда с радостью ходила во все патрули.

«Когда же Янтарь сможет привыкнуть к нашей жизни?» – с невольной тревогой подумал Гром.