Звёздные крылья

Но все же приказал идти вперед до рассвета, чтобы меньше километров осталось до фронта.

Еще один день пересидели они в высоких камышах на берегу маленькой речушки, чуть севернее Полтавы, а уж после этого ни дня, ни ночи для них не стало: начался сплошной бой. Уже здесь, недалеко от Харькова, многие выходившие из окружения группы пробовали прорваться через фронт. Фашисты сдерживали их, как могли, стремясь уничтожить по одному или же вернуть назад в окружение.

— Сегодня будем прорываться, — сказал Король вечером, когда они благополучно миновали большое пространство свободного поля и укрылись в перелесье, — сегодня будем у своих.

Он произнес это с большой уверенностью, но не все поверили, что дойдут до Харькова. Поредел их отряд за долгий этот путь! Семеро из них остались на занятой немцами земле, четверо раненых не могли вести бой, хотя старались не отставать от здоровых. Небольшая теперь сила — этот отряд танкистов. Но воля их не сломлена. Их цель — достичь востока, и они туда дойдут!

Король оглянулся на покрытых копотью и густой пылью бойцов. Как не похожи они на тех танкистов, что в новых комбинезонах лихо и весело садились в танки и шли в первую атаку. Ничего, будут еще у нас и танки, и победные атаки, дайте нам только до Харькова добраться — все будет!..

Безлунный вечер опустился над степью. Темно — хоть глаз выколи. Отличная пора для прорыва…

Они вышли из своего укрытия и отправились к немецким позициям. Шли осторожно, широким фронтом, стремясь поскорее обнаружить то слабое место, которым можно было воспользоваться. Тишина стояла над степью. Танкисты двигались бесшумно, как тени, стараясь держаться ближе друг к другу, не растеряться в этой кромешной тьме. Тишина казалась подозрительной, неимоверной, вероятно, за ней скрываются какие-то неожиданности, засады…

Так продвигались они вперед в этом спасительном мраке час и другой. Фронт должен был находиться где-то здесь, совсем близко. Что за черт!.. Не могли же они пройти его незаметно…

Да, незаметно тут не мог пройти никто. Взлетела ракета, все осветив зеленоватым светом, и тогда начался бой. Впоследствии Король никак не мог вспомнить всех подробностей этой ночи. Он помнил только, как оттуда, с востока, в самый разгар боя начала бить артиллерия, и фашисты попрятались по окопам… Эту-то паузу, когда затих немецкий огонь, и использовал Король. Он ринулся вперед, слыша над головою гул снарядов. Бойцы, оглушенные, почти ничего уже не соображая, прорвались через последние немецкие окопы и очутились у своих.

Еще нескольких танкистов недосчитался в отряде Король. Сам он был слегка ранен в плечо. Росовский и Орленко выбрались невредимыми. А сколько фашистов уничтожили они на своем пути! Но главное заключалось в том, что за эти дни они приобрели военный опыт, хорошо научились воевать. Теперь они уже с полным правом могли называться опытными командирами.

И сразу же после невероятного напряжения они очутились в совсем противоположной, почти мирной обстановке Харькова. Странно было даже думать, что существует давно знакомая гостиница «Интернационал», в номере которой поместил их комендант до получения новых назначений. Это было неимоверно, они как бы попали в какой-то совсем иной, невоенный мир.

Они умылись, почистились, переоделись в новую форму. Получение назначения заняло немного времени, теперь оставалось ждать, пока прибудут танки.

Знакомые летчики рассказали Росовскому, что Котик лежит в госпитале, а Марина уже давно вылетела со своими чертежами на завод к Крайневу. Росовский вздохнул с облегчением и в то же время с грустью. Теперь, когда он опять возвращается в свою часть, никто не может сказать, когда, да и вообще придется ли свидеться. Но она уже, конечно, в безопасности, и это главное.

Так прошло несколько дней отдыха в Харькове. Готовясь к новым наступлениям, подтягивали свои тылы гитлеровские войска. С востока к фронту шла новая техника.

Росовский, Король и Орленко встретились напоследок в маленьком номере харьковской гостиницы. Для каждого из них было ясно, что эта длительная, изнуряющая война только начинается; никто из них не мог сказать наверняка, придется ли снова встретиться. Они долго сидели, разговаривая о событиях на фронтах, стремясь построить какие-то прогнозы на будущее. Это был один из тех разговоров, которые часто происходят во время войны и напоминают гадание на кофейной гуще. Росовский заметил это первый: они посмеялись сами над собой.

Орленко несколько раз подходил к зеркалу: то поглаживал, то поправлял форму, добиваясь, чтоб она сидела на нем безупречно.

— Совсем жених, — засмеялся Король.