Звёздные мальчики

Расстроенный потерей птиц, он не сразу обратил внимание на произошедшую с садом перемену. Но когда непривычно низкие ветви молодого дуба больно хлестнули его по лицу, он очнулся и удивленно воззрился на невысокие гибкие вязы и буки, на бодро тянущиеся к небу дубки, на тоненькие вербы, колышущиеся на ветру на месте прежних, старых... Вид этого молодого, пышно разрастающегося сада, словно в одночасье обновленного невидимым садовником, потряс его до глубины души.

Озираясь и задумчиво потирая пальцами виски, король неуверенно пошел по усыпанным желтыми листьями дорожкам.

... Прогнившие бревна старого колодца кто-то заменил новыми, а сам он до краев был полон воды, чистой и свежей. Король долго, без всяких мыслей, смотрел в зыбкое темное зеркало, где смутно отражалось начинающее розоветь небо, потом медленно, словно чего-то опасаясь, обернулся, чтобы взглянуть на замок.

Его темную громаду заря затянула нежнейшим пурпурным шелком, бледнеющим и тающим на глазах. Первые же лучи солнца сорвали этот призрачный покров, и у короля перехватило горло. Словно только что выстроенный или отмытый от многовековой пыли и плесени, неизбежной на холодных влажных камнях, замок торжественно сиял жемчужно-серыми боками своих непробиваемых стен, и его крепкие, стройные башни, еще не потерявшие ни одного каменного зубца, пронзали высокое небо.

Силы небесные, в смятении думал король, кто это навел здесь такой порядок?.. Он стремительным шагом пересек сад и вернулся во внутренний двор. Только теперь он заметил, что вокруг царит непонятная тишина - на вышках нет часовых, собаки, радостно скуля, не ластятся к нему по своей привычке, не всхрапывают рано просыпающиеся кони. Король распахнул двери конюшни. Новые двери... новые потолочные балки... новые загоны и стойла для лошадей... Он закричал, и его крик гулко пронесся по длинному, остро пахнущему свежим деревом строению. Пусто...

Сердце у короля готово было выпрыгнуть из груди. Он бросился в замок, но неожиданно пришедшая ему в голову мысль заставила его остановиться. Конечно, это единственное объяснение: он спит, и ему снится странный, яркий, как явь, сон. Король с облегчением вздохнул и протер глаза.

Сон не кончался. Солнце уже вставало над долиной, и где-то на реке глухо стучали колесами мельницы, но замок и не думал пробуждаться и встречать новый день.

Король побежал по ступеням лестницы вверх, на второй этаж башни, где находились комнаты прислуги. Ему нужно кого-нибудь найти и получить разъяснения, иначе - король содрогнулся - он просто сходит с ума...

Цепляясь мечом о громоздкие сундуки и путаясь ногами в плетеных ковриках, он распахивал каждую встречающуюся на его пути дверь, заглядывал в темные углы, с надеждой бросался к постелям, но нигде никого не находил. Таинственный полумрак пустынных покоев отвечал ему пугающим молчанием и эхом его мечущихся шагов. Длинный плащ мешал стремительному бегу, король на ходу сорвал его, швырнул на пол и взлетел по ступенькам на третий этаж.

Лучи встающего солнца ярко озаряли нарядные и светлые, пропахшие загадочными ароматами покои королевы. Убедившись, что и здесь нет ни одной живой души, король присел на подоконник глубокой оконной ниши и, как потерянный, оглядел заснеженные пики далеких горных хребтов, начинающие желтеть пастбища, реку, блистающую на солнце, и черную бархатную кайму леса за ней.

Он прищурился - за рекой не было деревень...

Больше не в силах терпеть эту муку, он в отчаянии закричал:

- Таотис!

И вновь бросился на поиски. В глаза ему назойливо лезла пугающая обновленность будто только что сработанных вещей. Все в замке сияло и искрилось, радужно переливалось и сверкало: новая позолота взамен запыленной и потускневшей, мебель, еще источающая сладковатый аромат драгоценной древесины, не потерявшие яркости ковры и занавеси, знакомые с детства безделушки, оружие на стенах, посуда на полках и в шкафах. И на всем этом великолепии - ни единого изъяна, нанесенного временем или неосторожной рукой...

Король сорвал со стены маленькое изображение своей матери в круглой серебряной оправе и со смешанным чувством удивления и страха рассмотрел его. Задорное лицо темноволосой красавицы было выписано яркими, чистыми красками, будто и не лежал этот портрет в кармане куртки короля, когда он еще ребенком однажды упал в пруд...

Не чуя под собой ног, король несся по лестницам, залам, комнатам и вдруг остановился. Что же это он бегает, как юнец? Разве это возможно? Ему семьдесят два года, он стар и немощен, и недавно у него отнялась правая рука...

Король поднял руку, поднес ее к глазам, сжал и разжал пальцы, потом, холодея от непонятного предчувствия, шагнул к большому, от пола до потолка, зеркалу.