Звёздные войны

— Альдебаран! — Люк от удивления вскочил с ремонтного табурета. — Как я могу поехать на Альдебаран, если не знаю даже, где он находится! — Испарители, роботы, урожай — это окружение неожиданно поглотило его; обстоятельства, интересовавшие его ранее, и незнакомые произведения других культур сейчас лишь пугали его. Он бессмысленно огляделся, избегая проницательного взгляда Кеноби. Старика Бона…

— Я должен вернуться домой, — услышал он свой хриплый голос. — Уже поздно. Мне и так сильно достанется. — Что-то вспомнив, он показал на неподвижного Р2Д2. — Можете оставить робота себе. Кажется, вы нужны ему. Я придумаю, что сказать дяде, во всяком случае, надеюсь на это, — безнадежно сказал он.

— Мне нужна твоя помощь, Люк, — объяснил Кеноби, говоря одновременно с горечью и твердостью. — Я стар для таких вещей. Я не могу положиться, что сам сделаю все, как надо. Эта миссия слишком важна, — он кивнул на Р2Д2. — Ты слышал и видел послание.

— Но я не могу впутываться в это, — возразил Люк. — У меня полно работы. Нужно собрать урожай, даже если дядюшка раскошелится и наймет еще одного работника. Я понимаю, что поступаю неправильно, но ничего не могу поделать. Только не сейчас. Кроме того, все это происходит так далеко отсюда. Это совсем не наше дело.

— Ты говоришь, как твой дядя, — беззлобно сказал Кеноби.

— О, мой дядя Оуэн… Как я могу все это объяснить ему?

Старик прятал улыбку, сознавая, что судьба Люка была уже предрешена. Она была предопределена за пять минут до того, как он узнал, каким образом умер его отец. Она была предопределена с тот мгновения, когда он услышал послание до конца. Она была заложена в нем с того мгновения, когда он впервые увидел изображение прекрасного Сенатора Леи Органы, неуклюже и скверно изображенное малышом роботом. Кеноби внутренне содрогнулся. Похоже, она была окончательно предопределена еще до рождения юноши. Не то чтобы Бен верил в Предназначение, но он верил в наследственность — и в Силу…

— Помни, Люк, страдание одного человека — страдание всех. Для несправедливости не существует расстояний. Если Зло немедленно не остановить, оно постепенно проглотит всех людей, неважно, сопротивлялись они ему или же нет.

— Мне думается, — нервничая, сознался Люк, — я мог бы доставить вас до Анкорхеда. Оттуда вы можете попасть в Мос Эйсли или куда вам угодно.

— Очень хорошо, — согласился Кеноби. — Для начала достаточно. А потом ты будешь делать то, что сочтешь правильным.

В полном смятении Люк отвернулся.

— О'кей. А сейчас я не слишком хорошо себя чувствую.

Камера для задержанных была освещена мертвенным тусклым светом. Его едва хватало на то, чтобы увидеть холодные черные металлические стены и потолок высоко над головой. Камера была рассчитана на то, чтобы у заключенного до предела развилось чувство беспомощности, и этому она служила хорошо. И даже настолько хорошо, что ее единственный заключенный испуганно вздрогнул, услышав шум, раздавшийся в другом конце коридора. Открывшаяся металлическая дверь была толщиной в ее тело, горько подумала она. Они боялись, что только с помощью одних своих рук она смогла бы пробить менее толстую преграду.

Пытаясь выглянуть за дверь, девушка увидела несколько имперских солдат, занявших пост за дверью. С вызовом глядя на них, Лея Органа вдруг попятилась назад.

Выражение решительности исчезло с ее лица, как только исполинская черная фигура вошла в помещение, плавно скользя, словно на невидимых нитях. Присутствие Вейдера сокрушало ее дух, словно слон яичную скорлупу. За этим негодяем следовал противоестественно похожий на жердь человек, не менее ужасный, несмотря на свою схожесть с мышью рядом с Черным Лордом.

Дарт Вейдер жестом позвал кого-то из-за двери. Что-то гудящее, словно огромная пчела, приблизилось и проскользнуло в дверь. При виде черного металлического шара Лея задохнулась от неожиданности. Шар опирался на свисающие подвески и был похож на ежа, у которого вместо игл были торчащие во все стороны руки. В руках было множество разнообразных приборов и механизмов.

Лея со страхом смотрела на это чудовище. До нее доходили слухи о таком роботе, но она никогда не верила, что имперская техника в действительности могла сконструировать такого механического монстра. В его бездушную память были заложены все жестокости, когда-либо известные человечеству, а также пытки, известные некоторым другим расам.

Вейдер и Таркин спокойно стояли рядом, предоставляя ей достаточно времени, чтобы рассмотреть этот надвигающийся кошмар. Губернатор особенно не обманывался тем, что одно лишь присутствие механизма вынудит ее сообщить все, что ему было нужно. Не то чтобы предстоящий разговор будет особенно приятный, подумал он. Но из таких встреч всегда можно извлечь полезную информацию и сведения. А Сенатор обещала быть очень интересным объектом.

После подобающей паузы он показал в сторону приближающегося механизма:

— А теперь, Сенатор Органа, или, если хотите, Принцесса Органа, мы обсудим положение основной базы повстанцев.