Звёздные врата. Пять чувств. Триллиум. Сборник. Кн. 1-13.

Эти воспоминания придали Крину храбрости. Он слегка толкнул дверь оружейной. Если бы дверь оказалась заперта, у него наготове была ещё пара способов проникнуть внутрь. Юноша давно свёл тесную дружбу с охранниками караванов и перенял у них много всего, о чём отец даже не догадывался. Отец… у него нет больше отца!

Дверь приоткрылась, и беглец прошмыгнул внутрь оружейной. Там уже находился начальник стражи, который на церемонии подобрал брошенные отцом доспехи и оружие. Как Крин и думал, он вешал на крюк, торчащий из дальней стены, ножны с отцовским мечом.

Слева вдоль стены громоздился ряд копий, и Крин присел за этим островерхим забором. Начальник стражи поднял фонарь, который, видимо, принёс с собой, и направился к выходу. Крин не сдвинулся с места, хотя от всего сердца ненавидел этого человека и всё, что он защищал. Нет, месть придётся отложить. Сейчас главное — убраться отсюда тихо и незаметно.

Скрипнула дверь — стражник ушёл. Поскольку фонарь он унёс с собой, Крин остался в кромешной темноте. Он начал медленно и осторожно пробираться вперёд, стараясь держаться ориентиров, которые приметил при свете лампы.

Затем вытянутая рука юноши наткнулась на противоположную стену, и, пошарив, он нащупал меч. Он не стал снимать с крюка пояс с ножнами. Нет, чем позже враги хватятся, тем лучше. Заметать следы Крин научился у тех же браконьеров с Высот. Так что он взялся за рукоять и вынул меч из ножен. Проведя пальцами по клинку, он нащупал знакомое клеймо. А затем взял один из обычных мечей и вложил его в ножны Дарующего Надежду. Вся операция заняла не больше минуты.

Прижав обнажённый клинок к боку, юноша вернулся к двери. Как он и ожидал, она оказалась заперта. Но эту проблему Крин мигом разрешил с помощью острого шила — единственного оружия, которое он рискнул взять с собой. И он снова нырнул в ночь.

К воротам идти было опасно, но Крин знал другой, более спокойный путь. Он перемахнул через стену в том месте, где не так давно забирался в храмовый двор. Оказавшись на полутёмной улице, стащил рясу, скатал её клубком и швырнул в грязную канаву. Затем перебежками, стараясь держаться в тени, добрался до небольшого трактира. Поднимался ветер, на скрипящей деревянной вывеске трактира виднелся герб Дома Кунионов — корона на чёрном поле. Нужно сказать Смарлу, чтобы поскорее сменил вывеску. С сегодняшнего дня небезопасно выставлять на люди осквернённый и свергнутый родовой знак.

Дверь была заперта, но окна слабо светились. Крин тихо отстучал условный сигнал, как и было договорено.

Дверь приоткрылась, и его впустили внутрь.

— Получилось? — хрипло спросил мужчина с уродливым шрамом через щеку.

— Получилось, — ответил Крин, показывая ему обнажённый меч.

Мужчина смерил юношу взглядом.

— Ты такой юный, совсем ребёнок… — медленно произнёс он. — Сколько тебе вёсен?

— Пятнадцать, — отрезал Крин. — Сегодня я перестал быть ребёнком!

Смарл склонился над Крином и заглянул ему в глаза.

— Да, — ровным голосом согласился трактирщик. — Ты уже не ребёнок, милорд.

— Пока предатели не получат своё, я остаюсь, как они и сказали, вне закона. Я поеду в горы, туда, где кое-чему научился в своей жизни. Хорошо, что в последние годы у меня были суровые наставники. Я отправлюсь сегодня ночью, если путь свободен.

— Свободен, — кивнул трактирщик. — За тобой могут послать погоню. Эти храмовые ищейки постараются переловить всех нас и загнать в рабство.

— Поскорее смени вывеску, Смарл. — Крин натянул приготовленную специально для него куртку. Наготове лежали и пустые ножны, словно трактирщик ни мгновения не сомневался в его успехе. Юноша вложил Дарующего Надежду в потёртые ножны. Смарл откатил в сторону бочку с элем и принялся шарить по полу. Наконец он нащупал потайную выемку и поднял люк. Крин повис на руках, а потом спрыгнул вниз. Трактирщик подробно описал ему расположение подвала.

— Удачи, надежда нашего Дома, — прохрипел Смарл в чёрный провал люка.

— Береги себя, Смарл, — раздалось из темноты. Крышка люка опустилась, и юноша остался один на один с неизвестностью.

3

В этом бесплодном краю под серым, затянутым хмурыми тучами небом сезоны года сменяли друг друга незаметно. Здесь не было новой листвы, которая знаменует приход весны и созревающего винограда, который отмечает макушку лета. Да, зимой наступали холода, и все горные твари, включая зарков, прятались по норам. Но снег так и не выпадал, а речка не покрывалась льдом.