Звёздные Врата СССР

— Товарищи, обратился с напутственным словом к космонавтам Королёв, Ваша задача — за день собрать как можно больше инопланетных артефактов и материалов. Туннель будут открывать через каждые два часа. При обнаружении малейшей опасности примите меры к маскировке и дожидайтесь срабатывания кольца на той стороне. Не рискуйте понапрасну.

Герман Титов первым подошёл к волнующейся поверхности "гиперперехода", так назвал тоннель Игорь Новиков — его идея о "норе Шварцшильда" находила всё больше подтверждений, чем привела теоретиков вроде Ландау и Зельдовича в состояние обалдения. Собравшись с духом, Титов шагнул в тоннель. Феоктистов и Гасюк последовали за ним…

Полёт сквозь туннель вызывал состояние дезориентации, поэтому Герман Титов чуть не упал, выскочив из кольца на другой стороне туннеля. На него из кольца вылетели Феоктистов и Гасюк, сбив с ног. Чертыхаясь, космонавты поднялись на ноги. Плёнка жидкости в кольце исчезла — гиперпереход выключился.

— Теперь надо ждать два часа, подумал Гасюк, направляясь к тележке за киноаппаратом. Установив камеру на штатив, он запустил съёмку в автоматическом режиме, взял с тележки флаг СССР и присоединился к Титову и Феоктистову.

— Товарищи! — начал речь Титов, понимая что необходимо запечатлеть момент для истории.

— Совершив этот небывалый прыжок сквозь парсеки пространства (на Земле сообразили, что планета на другой стороне туннеля, явно находиться не в Солнечной системе), пусть даже при помощи инопланетного артефакта, мы как представители народа СССР, с честью выдержавшего в 20в тяжёлые испытания и победившего, провозглашаем начало новой эры — эры освоения Космоса. Ура!

— Ура!! — поддержали его Феоктистов и Гасюк.

— Пользуясь предоставленным нам народом и коммунистической партией СССР правом, мы называем планету

Звёздный Форпост (возможные названия планет, подготовленные идеологическим отделом ЦК КПСС, Титов выучил ещё вчера. Это название показалось ему наимение заидеологизированным.)

— Ну а теперь приступаем к работе. После этих слов Германа Титова, Дмитрий снял камеру со штатива и приступил к съёмке объекта, на котором они очутились.

Развалины находились на вершине скалы, на манер гостиницы "Ласточкино Гнездо" в Крыму. Взяв альпинистский инвентарь, Дмитрий Гасюк взобрался на крышу расколотого оползнем здания и осмотрелся.

На Форпосте начиналось утро, местное Солнце ещё не поднялось над горизонтом, и Дмитрий, в глубине души всё же отказывающийся верить в то, что они в другой звёздной системе, убедился в этом окончательно — небо в стороне противоположной поднимающемуся Солнцу, было усеяно звёздами, сливающимися в рисунок Галактики. В зените ярко светила звезда минус восьмой звёздной величины — из прочитанного Воронцовым-Вельяминовым лекций краткого курса астрономии, который он посещал последний месяц, следовало, что на любой планете, и даже у близких к Солнечной системе звёзд рисунок созвездий будет одинаковым. А здесь такое великолепие и ни одного знакомого созвездия. Следовательно они в Глубоком Космосе — и как бы не за тысячи световых лет от Солнца. Понимание этой истины ошеломило Дмитрия, сердце защемило чуство оторванности от всего знакомого.

— Только бы кольцо сработало, ведь ниоткуда помощь не придёт, — подумал он, снимая на кинокамеру панораму нового мира. Скала оказалась уединённым островом в безбрежном океане, что было даже несколько странно — обычно скалы, поднимающиеся из воды, провозглашают начало береговой линии какого-нибудь по меньшей мере острова. Здание, где располагалось кольцо, некогда занимало вершину скалы, но за прошедшие с момента его постройки время часть скалы, подточенная морем, рухнула, и с ней обрушилась значительная часть постройки. Тем не менее оставшаяся часть устояла, только пошла трещинами.

— Надо быть поосторожней, как бы на голову "кирпич" не упал, подумал Дмитрий, спускаясь вниз.

Внизу Герман Титов колдовал над переносной радиостанцией, прослушивая эфир.

— Ну и как? — спросил его Дмитрий.

— Пусто. На всех диапазонах молчание.

— Ну, чтож, значит здесь никого нет, хотя это и странно — забросить целую планету.

— Не спеши, Дмитрий. Мне физики сказали, что гравилит позволяет реализовать гравитационную связь, а она имеет преимущество перед радио — хотя бы тем, что можно держать связь сквозь планету.

— Ну так послушай в гравидиапазоне.

— Ты что, Дмитрий, смеёшся? — физики над каждым микрограммом гравилита трясуться, а схему гравипередатчика только начали разрабатывать.

— Ничем тогда помочь не могу. А где Константин?

— Он внизу что-то нашел, просил тебя после обзорной съёмки подойти к нему. Иди вот по этой лестнице — Герман указал проём, засыпанный упавшей с потолка каменной крошкой. И надень каску — там сыпятся камешки.

— А это что за аппараты — Гасюк показал на вмурованные в стены останки каких-то устройств.

— Пока нет ни малейшей мысли, что это может быть, — ответил Титов. Разберусь с радио, займусь ими.