Звёздный анклав

Глава 21 Вы разве не почувствовали?

В Ибилситато было столько народу, что казалось, стены вот-вот согнутся и рухнут. Рекой текли ледяное вино и пиво, разговоры постоянно прерывались, когда объявляли очередного солдата Бьянкорсо, и гул голосов взрывался единым одобрительным рёвом.

И никого не приветствовали громче, чем Аззудонну, которую подняли на стол, чтобы возвысить победительницу над собранием.

Артемис Энтрери хмыкнул, когда увидел её, но промолчал.

Кэтти-бри и Джарлаксу не пришлось спрашивать, почему, поскольку они тоже издали негромкие звуки, наполовину – в знак сочувствия, наполовину – от изумления.

- Нос у неё, как у Бренора, - сказал в следующее мгновение Энтрери.

- У моего па подлинее, но такой же широкий, - ответила Кэтти-бри.

И действительно, нос Аззудонны принял на себя главный ущерб от столкновения со стеной. Было очевидно, что он сломан, и в каждой ноздре торчала свёрнутая ткань – которую, видимо, приходилось постоянно менять, поскольку затычки постоянно пропитывались кровью. Остальное лицо женщины тоже распухло, один глаз почернел и почти закрылся, а её шея, её бело-синие ленты и даже её волосы были липкими от подсыхающей крови.

По большей части – её собственной.

Там, на столе, она как будто не обращала на всё это внимания. Она широко развела руки, затем припала к столешнице и завела правое плечо за спину, вытянув руку, изображая свой победный бросок.

Толпа продолжала реветь во всю глотку.

- Гардреаль! – раздался крик снаружи, с главной улицы Скеллобеля, и множество новых голосов эхом повторили его, возвещая о прибытии армии из Мона Чесс.

Собравшиеся стали толкаться в дверях, выбираясь на улицу, и три товарища вместе с ними. Оказавшись снаружи, они решили, что оставаться внутри всё равно не было особых причин, и поняли, что гостиница Ибилситато оказалась просто сборочным пунктом для солдат Бьянкорсо.

Теперь они снова оказались под Весёлыми Танцорами в волшебном небе, и вместе с ними снаружи был весь округ. Верные кличам, по улице со стороны Мона Чесс маршировали солдаты Гардреаль, а следом за ними, казалось, двигался весь округ.

Так что праздник разросся – а потом ещё и ещё раз, когда присоединились оставшиеся два округа.

Это превратилось в длинное празднество Каллиды и каззкальци, с победителями и побеждёнными, зрителями и Весёлыми Танцорами, с едой, вином и пивом, с самой жизнью.

Даже Артемис Энтрери не смог не поучаствовать в танце Квиста Канзей – Кэтти-бри заметила, что он даже запел в какой-то момент, и когда он понял, что она наблюдает, он ответил на её усмешку собственной, выскочил из шеренги певцов, схватил её за руку и затащил обратно, чтобы она присоединилась.

Она не сопротивлялась. Но заметила, что по другую сторону – с другого бока Энтрери, закинув свою крупную руку ему на плечи – стоит, как ни поразительно, орк, причём в униформе солдата Боскейл.

Артемис Энтрери позволил орку закинуть руку ему на плечи. Кэтти-бри на мгновение почти погрузилась в панику, и это напомнило ей о сюрреалистичности всего вокруг, стало предупреждением оставаться начеку.

Но нет, этого орка она помнила, и всё стало ещё более запутанным. А может быть, сказала она себе, и менее. Может быть, всё было таким, каким казалось.

Когда песня закончилась, их шеренга стала распадаться на отдельные группы, и орк с силой хлопнул Энтрери по плечу и зашагал прочь.

Энтрери схватил его за руку.

- Подожди минутку, - взмолился Энтрери. Орк с любопытством посмотрел на него.

- В самом конце, после гола Аззудонны, разве не ты поймал га и бросился с ним в другую сторону?

- Я, - подтвердил орк. – Я – воин Лурник из Боскейла.

- Но почему? – спросил Энтрери. – Время ещё не закончилось.

- Да, почему ты остановился? – добавила Кэтти-бри.

Орк с заметным недоумением посмотрел на них. «Перте мийе Закнафейн!», взревел он, вскинув кулак. Толпа вокруг него ответила точно так же, и слова эхом разнеслись вдоль улицы.

- Но ты незнаком с Закнафейном, - настаивал Энтрери.

- Воительница Аззудонна сражалась в его честь, - сказал орк, похлопав себя по запястью там, где Аззудонна носила оторванную от рубахи Зака полосу. – Она свирепа и благородна. Неужели я должен был её обесчестить?

- Конечно нет, - ответила Кэтти-бри. – Прости нас. Мы здесь недавно и не знаем ваших обычаев.

- Кроме того, - с усмешкой добавил орк, - разве вы не чувствовали? Я сражался в каззкальци пять раз. Три заката тому назад Гардреаль стали чемпионами. Но даже в ту великую ночь я не чувствовал ничего, сравнимого с песней для Закнафейна Аззудонны. Разве вы не чувствовали?

- Это было одно из самых невероятных ощущений, что я когда-либо испытывал, - согласился Энтрери, и Кэтти-бри согласно кивнула.

- Магия, - тихо сказала она.

- Да. Даже после моей смерти это будут помнить ещё очень долго, - сказал Лурник, отсалютовал, повторил «Перте мийе Закнафейн», и растворился в толпе.

Кэтти-бри вздохнула, пытаясь это всё переварить и глядя ему вслед, затем повернулась к Энтрери.