Звёздный десант

– Ах, вы об этом. Как-то вы странно рассуждаете, словно вы из другого мира. Что же делать, наверное им там лучше.

Стас только кивнул.

– Я действительно из другого мира, – сказал он. – Вы уж меня простите.

– Да ничего, – она посмотрела на него с сочувствием.

На правом клиросе появился еще кто-то, Светлану позвали, и она ушла, извинившись. Стали подходить люди и на левый клирос, они составляли народный хор, который время от времени включался в богослужение, и вели себя робко и послушно. Ему стали жаловаться на то, что читать в храме практически не кому, и потому все были рады появлению нового человека. Старушка, которая исполняла чтение до него, напротив утверждала, что никакой необходимости в новом чтеце нет, но если батюшка благословил, то она спорить не будет. Шамкала она, действительно, изрядно.

А потом появился батюшка, отец Глеб Коротков, священник лет тридцати, бритый и с короткой прической. Выглядел он угрюмо, одет был в простой костюм, благословлял клирошан бегло, но появление Стаса пропустить не мог.

– Это вы у нас новый чтец? – спросил он. – Зайдите в алтарь.

Стас чинно взял у него благословение, и вошел в алтарь. По давней привычке он совершил три земных поклона, и заметил, что батюшка наблюдает за ним чуть насмешливо.

– Земные поклоны нынче отменены, – сказал он со вздохом. – И это не самое важное новшество.

– Простите, – отвечал Стас, вовсе не имея в виду просить прощения.

– Мне про вас говорили, – сказал отец Глеб. – И я должен сказать, что мне брать на свой приход такого проблемного чтеца не очень приятно.

– Почему вы думаете, что я проблемный?

– Давайте не будем играть в прятки, Станислав, – сказал отец Глеб нервно. – Я и без того хожу под контролем наших ревнителей, и мне совсем ни к чему усугублять свое положение сослужением скандального чтеца.

– И в чем заключается моя скандальность?

– Вы сами знаете, – махну рукой батюшка. – Ваша скандальность заключается в пятнадцатилетнем сроке заключения, отбытом вами от звонка до звонка! И это значит, что внимание к моей персоне не просто удвоится, упятерится!

Стас пожал плечами.

– Простите, – сказал он. – Но разве то обстоятельство, что я выжил после всего этого, не говорит в мою пользу?

– Не говорит, – фыркнул батюшка. – Я, конечно, ничего предпринимать не буду, но уж и вы извольте сдержать свои порывы, если они у вас имеются. Тише воды, ниже травы!..

– Я понимаю, – кивнул Стас миролюбиво.

– И потом, что это еще за целибат? Католики во всем мире уже отказались от целибата, а вы тут нам демонстрируете!

– Я ничего не демонстрирую, – тихо отвечал Стас. – Так получилось.

– Если вы хотите жить нормально, вы должны отказаться от своего обета!

– Вы же понимаете, что это невозможно.

– Все возможно, – махнул рукой отец Глеб. – Подадите прошение на имя епископа, он даст резолюцию… Сейчас это просто.

Стас не ответил. Он не считал этот вопрос простым, но спорить тоже не хотелось.

– Читать только то, что мы выделили, – строго напомнил отец Глеб. – Вполне достаточно.

– Сколько у вас служба длится? – спросил Стас.

– Полтора часа, – отвечал Глеб. – И это кое-кому кажется излишним. Так что, вот соединимся в экстазе с остальными христианами, и того не останется.

Стас хмыкнул.

– Значит, вы все же против?

Отец Глеб вскинул голову.

– Вы, что, сразу на меня компромат собирать стали?

– Пытаюсь сориентироваться, – сказал Стас. – Мне особенно трудно представить, как вы трактуете существование Домов Любви. Отец Феоктист, как я понял, их просто игнорирует, вроде бы их и нет.

– Правильно делает, – отвечал отец Глеб, поднимаясь. – А я так и вовсе на открытии читал молебен о преумножении любви.

– Уверен, что она сразу же и приумножилась, – сухо заметил Стас.

– Все, – довольно резко оборвал его отец Глеб. – Начинаем службу.

– Конечно, – кивнул Стас и склонился. – Благословите, отче!..

16

Опыт чтения на русском языке у него был, так что службу он отчитал на ряду, разве что позволил себе при заключительном чтении Трисвятого, которое осталось в память о молитвах первого часа, прочесть «Отче наш» на церковно-славянском. К этому времени народу в храме оставалось совсем мало, так что его хулиганства по сути никто и не заметил, даже отец Глеб не стал обращать внимания.

– Завтра извольте пораньше, – сказал он только, когда Стас брал благословение в конце.

– Пораньше?

– Там есть особенности, – сказал Глеб. – Надо обсудить.

Стас согласно кивнул и ушел.

Хористка Светлана с юной подружкой на голову ниже ее дожидались его на выходе.

– Вы спешите, Стас? – спросила Светлана.

– Не очень, – отвечал Стас. – Вы хотели о чем-то спросить?

– Это Вера, она поет первым голосом, – представила Светлана свою подругу.

Стас кивнул. Вера была совсем юной и стеснительной.

– Я – Стас. Станислав, то есть.

– Мы бы хотели попросить вас записать нам кое-какие молитвы на церковно-славянском, – произнесла Вера смущенно. – Если вам нетрудно.

– Мне не трудно, – кивнул Стас. – Кстати, вы хоть заметили, что я прочитал «Отче наш» в прежнем виде?

Вера заулыбалась.

– Конечно мы заметили… Только не хотели, чтобы отец Глеб обратил внимание. Он ругается.