Звёздный луч

— Не знаю. Возможно, это из-за связи — она защитила тебя от способностей Тании.

— Но у меня нет этих способностей, Горан.

— Может, сейчас нет, но вдруг появятся позже, Кэти.

— Вдруг?

— Мы мало знаем о том, на что способны люди и драконы. Ал прав, вам с Танией нужно найти взаимопонимание, чтобы мы могли узнать больше.

— Так вот почему Гельмут и Эмануэль…

— Не говори это слишком громко. Эмануэль видит это иначе, пока что. У них нет такой связи, как у вас с Танией.

— Это всё так сложно, — выдохнула я.

— И не говори, но нам уже удалось выяснить кое-что.

— Что, например?

— Например, мой мороз означает связь со Снежным Драконом

Я снова рассмеялась.

— Что, не Ледяной Хвост или что-то в этом роде, а просто Снежный Дракон?

— Видимо, у него закончилось вдохновение.

— Так ты собираешься приручить Снежного дракона?

— Черт, нет.

— Почему?

Он посмотрел на меня.

— Ты когда-нибудь видела здесь Снежных Драконов?

— Пока нет.

— Они все трусливы. Я ни за что не стал бы связываться с таким. Я собираюсь найти себе хорошего Ласточкокрылого, поскольку что-то подсказывает мне, что в будущем мне часто будут нужны его способности к исцелению.

Я рассмеялась над тем, как он это сказал.

С Гораном легко смеяться. Все говорят, что он выстроил вокруг себя стены, но их словно бы нет, когда он со мной. Он всегда такой открытый. Альберт говорит, мы очень похожи.

Он тоже был внимательным к другим и понимающим.

Это заставило меня вновь задуматься о моем решении выйти замуж за Альберта.

Мы проговорили допоздна и наконец вернулись в лагерь.

Альберту это не понравилось, и он сердито смотрел на Горана, пока тот шёл в свой домик на дереве.

Только когда я села рядом с Альбертом, его губы изогнулись.

— Ты в порядке?

— Буду.

— Ревнуешь?

— У него есть чувства к тебе, Катрина. И он популярен среди девушек. Конечно, я переживаю, особенно когда вас так долго нет.

— Мы просто разговаривали.

— О чем?

— О драконах. О Тании. О тебе и твоих дурацких названиях. Снежный дракон? Почему так просто?

Он расхохотался от души.

— Вдохновение иссякло. Может быть, у тебя есть хорошее название?

— Нет, раз уж ты назвал их Снежными, значит, будут Снежными.

Он снова поцеловал мои костяшки пальцев. Мы хорошо провели вечер с другими ребятами из лагеря.

Он проводил меня до моего домика на дереве, в котором мы с Мэгги теперь жили вместе, и поцеловал меня, перед тем как я начала подниматься по лестнице.

— Скоро ты станешь моей.

— Звучит как угроза.

— Нет, тебе нечего бояться. Тебе понравится, обещаю, — прошептал мне на ухо, отчего у меня по коже побежали мурашки. — Спокойной ночи, милая.

— И тебе, мой прекрасный принц, — поддразнила я, и он усмехнулся. Я быстро поднялась по веревочной лестнице и послала ему воздушный поцелуй, который он поймал.

Он такой банальный, но как же мне это нравится.

— Кто-то влюблен… — пропела Мэгги.

— Тише ты. Будь осторожна, чтобы я не сказала Гельмуту, как долго у него на самом деле были с тобой отношения.

— О, ты этого не сделаешь!

Я рассмеялась, потому что она реально забеспокоилась, но через мгновение мы уже хохотали вместе.

Смех стих, и она посмотрела на меня.

— Кто бы мог подумать, что жизнь может быть такой удивительной, а?

— Ты не беспокоишься, что его отец может не принять ваши отношения?

— Нет, — усмехнулась она. — Потому что он откажется от короны ради меня, Кэти. У него ведь есть близнец, и, по словам Гельмута, их отец согласится на любую невестку, но не отдаст корону Горану.

Мне это не понравилось, и моя улыбка исчезла.

— Почему он так с ним обращается?

Пускай он всё время ведёт себя как птица со сломанным крылом, которую нужно спасать, но на самом деле он ведь не такой.

— Это из-за того, что он может делать. ь?

— Из-за мороза? Но у Гельмута же есть огонь..

Мэгги нахмурилась.

— Он никогда не говорил тебе?

— Чего не говорил?

— Может, тебе лучше спросить его.

— Я спрашиваю тебя. Что?

Она вздохнула, и на некоторое время воцарилась тишина.

— Он может говорить на вивернскомна вивернском, хотя его этому никто не учил.

Я застыла. Горан говорит на ввивернском?

Вивернский считается языком дьявола, поскольку никто не видел виверн уже много лет. Они были намного хуже Хроматических драконов, по крайней мере, как мне рассказывали.

— Катрина?

— Все в порядке. Это не значит, что он плохой. Он же не специально.

— Знаю. Альберт, Гельмут и Калеб тоже это знают. Но король Магнус считает иначе.

— Это неправильно. Нельзя так относиться к собственному сыну.

— И не говори.

Я перевернулась на спину и закрыла глаза.

Горан может говорить по-вивернскина вом. Я думала, что знаю о нем все. Почему я не знала этого?

Мы обязательно поговорим об этом утром.

***

Утром я пошла к Горану.

Альберт перехватил меня, когда я проходила мимо дерева, и страстно поцеловал.

— Всего один день, и ты будешь моей, — его улыбка была настолько широкой, что могла бы обернуться вокруг головы, если бы не уши.

У меня вызвало улыбку то, как он радуется этому факту.

— Всего один день, — повторила я, и он опустил меня на землю. — Ты не видел Горана?

Он замер.

— Я должен беспокоиться?

— Нет, мне нужно поговорить с ним кое о чем важном.

— Ладно, но помни, что он мой шафер.

— Да, да.