Звёздный наследник

Я понял, что никакой империи планет пока не существует. Все, чем обладала протоплазма, было собрано на Пифоне. А это, по самым скромным подсчетам, около пяти тысяч землян. Людей, которые могли строить заводы, синтезировать пищу, вести геологоразведочные работы, добывать полезные ископаемые, лить металл и строить дома.

Колонизировать, одним словом, планету и создавать могучую базу для любого рода деятельности в масштабах Галактики.

Чем, собственно, земляне на Пифоне сейчас и занимались. И очень успешно.

Так я сидел в своем звездолете, пропускал через себя охранников, бронетранспортеры и лазерные разряды, наблюдал и размышлял.

В конце концов исследователи феномена исчезновения доблестного журналиста Рочерса и его двух звездолетов отчаялись и оставили несчастный пятачок на краю космодрома в покое. Люди разошлись и увезли с собой технику. Бронетранспортеры уехали. Все обозримое пространство вокруг меня — от заводских корпусов кибер-синтезатора пищи до ближайшего ряда космических кораблей опустело.

Меня оставили в покое. Я смежил веки и задремал.

А через несколько часов проснулся, как от толчка. Мой взгляд уперся в экран внешнего обзора.

Над Пифоном стояла ночь. Бортовые огни ближайших кораблей освещали ровную бетонированную площадь перед моими звездолетами. Людей вокруг не было. И вдруг раздался голос Торнадо:

— Включите обзор небесной сферы, сэр.

Я автоматически последовал совету. И замер перед экраном.

Над космодром завис «линкор». Тот самый, что был на Корриде.

Как я его узнал? По вмятинам на корпусе. И по красно-рыжей пыли Корриды, въевшейся в паутину трещин так прочно, что даже маневры в атмосферах планет, полет в Космосе и нырки в гиперпространство не смогли ее оттуда удалить.

«Линкор» опознал и Торнадо.

— Это он? — спросил я кибера.

— Да, сэр. Визуально я определяю, что данный космический корабль полностью идентичен кораблю, покинувшему планету Коррида после ведения боевых действий с целью захвата владений мистера Уокера. Картины внешних повреждений корпуса «линкора» на Корриде в момент его отлета и наблюдаемого нами сейчас «линкора» абсолютно совпадают.

Лотта! Она там! Это было несомненно!

Несомненно, что «линкор» возвращался с Корриды. Я обогнал его на пути к Пифону. Если бы дело обстояло иначе, если бы он прибыл на космодром раньше меня, то сейчас стоял бы на приколе и подвергался бы тщательному ремонту. При наложении табу на взлет: таковы правила Земной Системы, а, следовательно, и правила Пифона. А ремонт, которого требовал раненый звездолайнер, невозможно провести за двое суток. Значит, если «линкор» завис над космодромом для приземления, он с момента нашего расставания не садился на Пифон. Он только что прилетел.

Возможно, по дороге домой «Монстры» куда-то завернули, выполняли попутно какую-то работу. Возможно, повреждения, которые «линкор» получил на Корриде, оказались намного серьезнее, чем я предполагал.

Так или иначе, я оказался быстрее. И теперь смотрел на ненавистный корабль, прожигая взглядом обшивку его корпуса. Пытаясь заглянуть внутрь — хоть одним глазком! — и увидеть, что творится с моей несчастной дивой.

В тот момент я понял, что этой ночью выключу сферу «кармана» и выйду из звездолета.

Чем бы мне это не грозило. Чего бы мне это не стоило.

«Линкор» опустился на космодром где-то в километре от меня, его ромбовидная верхушка с габаритными огнями возвышалась над рядами космических кораблей и служила мне прекрасным ориентиром.

Я еще раз оглядел видимое пространство вокруг моих звездолетов. Ни души. Все было правильно: космодромы на Земле уже давно не патрулировались. Периметры столь обширных охраняемых объектов, как стадионы, строительные площадки, аэропорты и космодромы, контролировались лазерной сигнализацией. Ясно, что и на Пифоне был установлен такой же порядок. Я всмотрелся внимательнее в пространство над краем посадочной полосы и обнаружил тончайшие, еле видимые красные нити лазерных лучей. Они тянулись плотными горизонтальными рядами от земли до неба.

Вряд ли мне попадется кто-нибудь на пути к «лайнеру» в такое время, подумал я. Если только какой-нибудь ночной мечтатель, вылезший из звездолета смотреть на звезды. Но, как я видел, на Пифоне все мечтатели превращаются в очень практичных людей…

Ночь есть ночь. Режим есть режим. Ночью нужно спать, так как завтра предстоит много работы.

А если меня все-таки и увидит на экране внешнего обзора дежурный оператор с какого-нибудь корабля… Он не сумеет определить, что я — враг. Я землянин, я — на Пифоне. Следовательно, я свой. Мне надо только одеться в форменный костюм.

Я стянул с себя пиджак и брюки, облачился в пилотный комбинезон, взял в руки бластер и рацию. Скомандовал Ланцу:

— Прекратить работу встроенного обрудования!

— Команда выполнена, сэр, — хладнокровно ответил он.

И я сразу же почувствовал тошнотворное чувство тревоги. То самое чувство, которое овладело мной на подлете к Пифону. Протоплазма взяла меня в свои гипнотические объятия.