Звёздный огонь

Арлини, если верить слухам, родился за год до падения клана Фейра – значит, ему скоро должно было исполниться пятьдесят, но выглядел он моложе своего истинного возраста. Жесткие русые волосы, выгоревшие на солнце, падали на лицо; серые глаза смотрели из-под неровной челки – пристально, с хитроватым прищуром. Когда Лайра махнул правой рукой, подавая знак слуге, стало заметно, что два пальца на ней обрублены, а по тыльной стороне ладони тянется уродливый шрам. Хаген вспомнил сцену, свидетелем которой стал в первый день на борту «Невесты ветра», едва выбравшись из трюма: Арлини целует руку Эсме, а потом золотое сияние на миг охватывает их обоих.

– Явился! – Кристобаль Крейн нервно барабанил пальцами по столу. – Наконец-то!

– Кристобаль, не надо! – перебил Лайра, добродушно усмехаясь. – Опоздал, с кем не бывает. В Кааме и не такое случается.

Крейн ничего не сказал, но одарил Хагена многозначительным взглядом. «Мы, безусловно, разберемся в случившемся…» – «У Каамы тысяча лиц…» Пересмешник незаметно сжал кулаки. Что ж, ему не впервой выпутываться из странных ситуаций и решать невыполнимые задачи.

И разобраться в самом деле не помешает.

– Прошу! – сказал Лайра, продолжая посмеиваться. Король Окраины был в превосходном настроении. – Мы заждались последнего гостя и успели проголодаться.

– Не последнего, мой дорогой! – вдруг сказал кто-то за спиной Хагена, и пересмешник от неожиданности чуть не подпрыгнул – он не почувствовал приближения «гостя». – Ты забыл про меня.

Женщина, не знакомая Хагену, – очень красивая, с темными волосами, в платье кроваво-красного цвета – прошла мимо него и села на свободное место рядом с Лайрой. Она держалась подчеркнуто скромно, почти не поднимая глаз, и тем удивительней было наблюдать, как меняется лицо его величества.

Арлини выглядел смущенным… нет, обескураженным!

– Так-так! – Крейн улыбнулся, но что-то пугающее мелькнуло в его улыбке. – Ты, выходит, все-таки вернулась?

– Я все время была здесь, – ответила женщина, и теперь ее голос показался Хагену смутно знакомым. – Видишь ли, Кристобаль, моя горничная потеряла единственный ключ от комнаты, и я оказалась заперта в собственной спальне. Вот незадача, да? Надеюсь, брат не станет обижаться, что я выломала дверь.

«Брат?..»

Хаген, повинуясь незаметному жесту крылана, занял последнее свободное место, оказавшись между Лайрой и Эсме. Женщина в красном платье сидела напротив, и теперь пересмешник узнал ее: Камэ Арлини, Паучок! Та, чей вероломный совет чуть было не привел к их гибели.

«Это тебя не касается, – сказал он себе. – Пусть капитан сам с ней разберется».

Хаген вдруг поймал себя на том, что не может отвести от нее глаз. Красный шелк оттенял загорелую кожу, а черные волосы, убранные в высокую прическу, открывали изящную длинную шею. Прическа-то и сбила его с толку – ведь когда они виделись в прошлый раз, волосы Камэ едва касались плеч. Какой-то горничной пришлось постараться, потому что сестра Лайры Арлини, судя по тем обрывочным сведениям, что ему удалось собрать, разбиралась в картах куда лучше, чем в шпильках, лентах, шиньонах и прочих женских хитростях. Так или иначе, ее целью было ошеломить Лайру и его гостей – и она без труда этого добилась.

– Потеряли аппетит? – поинтересовалась Камэ, когда молчание собравшихся стало звенящим, словно туго натянутая струна. – Или утратили дар речи? Не из-за меня ли?

Хаген покосился на капитана: тот сидел спокойно, и лишь еле заметные огоньки в глазах выдавали его истинные чувства. Эсме внимательно разглядывала вышивку на скатерти и всем своим видом показывала, что ей дела нет до происходящего. Смотреть на Лайру пересмешник поостерегся, а вот Джа-Джинни оказался именно тем, кому хватило смелости заговорить.

– Что ты, Паучок! – сказал он с веселой улыбкой. – Нынче мы собрались, чтобы вспомнить старые добрые времена, а ты ведь нам не чужая.

– Тогда давайте вспоминать, а то сидим… как на поминках. – Камэ подняла бокал. – Давайте выпьем…

– За тех, кого с нами нет! – перебил Крейн, схватив свой бокал так быстро, что тот чуть не опрокинулся. – За тех, кто остался позади!

На миг вновь воцарилось тягостное молчание.

– Да, – еле слышно проговорила Камэ. – И за тех, кто платит за чужие ошибки.

Они выпили, и слуги опять наполнили бокалы. Хозяева и гости принялись за еду; какое-то время тишину нарушало только негромкое позвякивание приборов. Хаген ел, не чувствуя вкуса и даже не особо обращая внимание на то, что попадало в рот; он уныло двигал челюстями, раз за разом спрашивая себя: «Что я здесь делаю?»

– Кристобаль, – вдруг сказал Лайра, – мне кажется, твой новый соратник в недоумении.

Пересмешник насторожился.

– Я, признаться, тоже, – хмыкнул Крейн. – Может, откроешь секрет? Зачем ты попросил позвать Хагена?

– О-о, так тебя зовут Хаген! – Камэ лучезарно улыбнулась. – Кристобаль весьма редко берет в команду новичков… ты, должно быть, совершил нечто особенное!