Звёздный огонь

Не успел Хаген спросить, с чего Умберто так решил, как из-за скалы показались зеленые паруса «Невесты ветра». Выходит, Крейн все-таки сразу понял, что с его «разведчиками» произошло что-то нехорошее, и отправился к ним на помощь сам. Пересмешник взглянул на фрегат, готовый к бою, и про все забыл. Раньше он видел «Невесту ветра» со стороны только в те моменты, когда она вела себя спокойно и мирно – у причала или на рейде, сонная и спокойная. А теперь перед ним было совсем другое существо, грозное и могущественное, рядом с которым их лодочка казалась особенно маленькой и беззащитной, Хаген невольно залюбовался.

Преследователей теперь можно было не бояться: слугам неведомого «хозяина» следовало подумать о сохранности собственных шкур.

– Эх! – Умберто с непритворной досадой хлопнул ладонью по корпусу лодки. – Пропустим потеху, искусай меня медуза! Все из-за тебя, оборотень… Слушай, верни свое лицо, а? Неудобно же. Смотрю на тебя, а вижу Корноухого – точнее, кого-то очень на него похожего. Голова кругом от такого.

«Верни свое лицо…»

– Да-да, конечно, – сказал пересмешник и на несколько секунд спрятал лицо в ладонях. – Сейчас лучше?

– Привычнее, – с ухмылкой ответил Умберто. – Так-то мне твоя физиономия все равно не нравится. Просто кулаки чешутся… сам не знаю почему.

Пересмешник криво усмехнулся и ничего не сказал.

«Невеста ветра», полностью оправдывая свое название, летела над волнами. Хаген попытался представить, что сейчас делает Крейн, – и не смог. Образ капитана в его сознании объединился с фрегатом, и невозможно было разделить магуса и корабль. Это сам Кристобаль Фейра мчался навстречу врагу, это его паруса полнились ветром и изумрудно блестели в рассветных лучах. На краткий миг Хаген даже увидел происходящее глазами фрегата – и вернулся в свое тело, дрожа от ужаса.

– Привыкнешь, – коротко бросил Умберто, лишь мельком взглянув на товарища. – И не такое бывало. У других капитанов проще, но… а, о чем я? Как только жаловаться начнешь хотя бы самому себе, капитан почувствует – и пригласит поговорить по душам.

– А потом – прогуляться за борт?

– Не смешно. Оставаться на борту могут только те, кому там хорошо. Держать насильно тебя никто не станет, не сомневайся.

– Да не сомневаюсь я… Просто все это слишком уж сложно.

– А чего ты хотел? – рассмеялся Умберто. – Когда сам отвечаешь за себя, всегда проще – по крайней мере, если ты из тех… гм… людей, которые не пытаются перекладывать вину за свои ошибки на чужие плечи. Но если ты знаешь, что от тебя зависит чужая жизнь, все меняется.

Хагену показалось, что эти слова произнес вовсе не Умберто, а сам Крейн.

– Послушай, я вот хотел спросить: отчего капитан и в самом деле не созывает всех, кто на берегу, к отплытию? Ведь тогда никто бы не опаздывал.

Моряк хитро прищурился.

– А то ты не знаешь? – Хаген покачал головой. – Ну-у, не разочаровывай меня.

– Он не хочет следить за нами? Поэтому дает свободу?

– Почти, – Умберто посмотрел на «Невесту ветра», потом вновь перевел взгляд на напарника. – Другие капитаны именно так и поступают; они, возможно, посчитали бы Крейна лентяем. Но подумай: полагаясь на капитана в такой мелочи, а потом и в других вещах, не разучишься ли ты думать и принимать решения? «Невеста» нас объединяет, да, – но у каждого остается право выбирать… и право на ошибку. О-о, смотри, смотри туда! Увидеть такое представление удается лишь немногим!

«Невеста ветра» и незнакомый фрегат сошлись, и тут Умберто ждало разочарование: они не стали таранить друг друга, а, сцепившись крючьями, закружились в жутковатом танце. Хаген знал о морских сражениях достаточно, чтобы понять, насколько происходящее необычно, – ведь для того, чтобы сразиться врукопашную, сначала нужно обездвижить корабль противника.

– Проклятье… – пробормотал Умберто. – Кому-то невтерпеж подраться.

И желание это, по всей видимости, было обоюдным.

Лодочка сдвинулась с места; если раньше они думали, что придется выждать, пока окончится противоборство фрегатов, то теперь оба моряка торопились на борт. Умберто устремил взгляд туда, где разгорелась схватка, и как будто мысленно подгонял лодку, которая и так неслась изо всех сил. Хаген, несмотря на усталость, тоже ощутил азартное желание поскорее ввязаться в драку.

Когда они забрались на борт, битва была уже в самом разгаре. Хаген мельком увидел, как Крейн сражается с высоким темноволосым человеком, чье лицо показалось пересмешнику ~знакомым~, хотя они совершенно точно не ~встречались до этого дня~.

Потом кто-то бросил Хагену саблю, и он бросился в атаку. Он кричал, рубился с чужими матросами так, словно каждый из них был его личным врагом. Когда вымотанный бессонной ночью пересмешник начал терять силы в ожесточенном бою, «Невеста ветра» помогла ему.

^– …Хаген? Эй, Хаген, ты меня слышишь?

Магус выронил саблю и, не обращая внимания на того, кто его звал, отошел к фальшборту. Упал на колени, спрятал лицо в ладонях; его мутило, пустой желудок скрутился узлом, а рот наполнился желчью. Раньше ему приходилось сражаться и убивать, но в этот раз все было по-другому.