Звёздный охотник

— Кто вы? — голос охотника звучал тихо, но в нем слышалось что-то, что Вай не смог распознать... нечто похожее на угрожающие нотки.

Высокий, стройный штатский улыбнулся впервые за все время, насколько мог вспомнить Вай. Теперь он не выглядел важным, полным собственного достоинства человеком.

— Человек очень разносторонний, охотник... оставим на некоторое время все как есть? Я могу заверить вас, что Васс не относится к моим интересам... по крайней мере, не в том смысле, в каком вы можете это предположить.

Серые глаза схлестнулись с карими и на мгновение уставились друг на друга.

— Я верю вам. Но я сказал вам правду.

— Я в этом не сомневаюсь, вопрос только в том, какую часть правды вы мне сказали. Потом все равно вы должны будете рассказать мне больше — неужели вы еще не поняли этого?

— Я в этом никогда и не сомневался. — Хьюм убрал лучевик под пульт управления флитгера. Иктизи снова улыбнулся, и на этот раз у Вая появилось ощущение, что он тоже включен в эту улыбку.

Хьюм вообще промолчал.

— Вот как, — это было все, что он сказал своему спутнику. — Вы все еще хотите идти со мной? — спросил он Вая.

— Если вы собираетесь идти один, то в одиночку вам ничего не удастся сделать. Невозможно в одиночку одновременно заниматься Вассом с его людьми и долиной.

Хьюм молчал. После возвращения в лагерь они немного отдохнули, и Вая обеспечили одеждой из корабельных запасов Хьюма, так что теперь на нем была форма Гильдии. Он был также вооружен. Он взял себе пояс Ровальда и его лучевик и иглоружье. По крайней мере, для этой спасательной экспедиции они были обеспечены всеми необходимыми средствами, которые только нашлись в лагере.

Сразу же после обеда флиттер снова поднялся в воздух, и собравшиеся над лагерем светящиеся шары расступились перед ним. В рядах голубых животных, которые уже давно окружили лагерь, ничего не изменилось. Они терпеливо ждали — пока силовой барьер не будет снят или кто-то не отважится выйти за его пределы.

— Они глупы, — констатировал Вай.

— Нет, не глупы — просто приспособлены только для определенных действий, — возразил Хьюм.

— И это значит, что разумные существа, кем бы они ни были и где бы они ни находились, не изменили своего приказа.

— Возможно. Я думал, что у этих животных и шаров есть нечто вроде управляющей программы — такой же, какая имеется у наших автоматов. К действиям в изменившейся ситуации они не приспособлены.

— Но эти разумные существа, может быть, давно уже не существуют?

— Может быть. — Затем Хьюм внезапно сменил тему разговора: — Так как же ты, собственно, оказался в «Звездопаде»?

Было очень нелегко снова мысленно возвращаться на Нау-атль, когда Вай Лензор, шлявшийся по портовым кабакам, был совершенно другим человеком. Он копался в своих воспоминаниях, в которых были еще следы памяти Ринча Броуди.

— Я потерял работу, которую получил от государства. И не стал бы заниматься этой подработкой, если бы ни голодал.

— Но почему ты потерял государственную работу и не устроился снова?

— Если нет протекции, то невозможно продвинуться выше. Я действительно старался. Но сидеть и на протяжении всего времени ничего не делать, а только нажимать кнопку, когда загорится лампочка... — Вай покачал головой. — Вы говорите, что я неуравновешен. Вот поэтому меня никуда не брали. Еще один отказ, и они отправили бы меня на промывку мозгов. Я предпочел стать портовым бродягой.

— Разве ты не думал о том, чтобы найти другое место или одолжить денег, чтобы попытаться еще раз начать все сначала...

Вай горько усмехнулся.

— Занять денег? Не смешите меня! Если у тебя есть работа не более двух месяцев в году, кто одолжит тебе денег? О, я хотел сделать это... — Он вспомнил бесконечные ночи, проведенные в бюро по найму в лихорадочном ожидании своего шанса, — шанса, который ему так и не выпал с того дня, когда он был исключен из государственного приюта для сирот. — Нет, у меня был выбор только между промывкой мозгов или... бродяжничеством.

— И ты предпочел бродяжничество?

— В этом случае я все же оставался самим собой, а не стал бы иным, как после промывки.

— Но, несмотря на это, ты все же стал Ринчем Броуди.

— Нет... то есть да, на некоторое время. Но теперь ненова Вай Лензор.

— Да, мне кажется, что теперь ты никогда больше не будешь испытывать нужды в деньгах. Теперь ты можешь потребовать компенсацию.

Вай молчал, но Хьюм не шутил.

— Когда сюда прибудет Патруль, ты дашь показания для протокола. Я подтвержу их.

— Вы этого не сделаете.

— В этом ты ошибаешься, — тихо сказал Хьюм. — Я еще на корабле надиктовал свои показания на пленку, и теперь наступил последний акт действия.

Вай наморщил лоб. Охотник, казалось, сам буквально напрашивался на наказание: промывка мозгов — так это называлось в народе — считалась самым тягчайшим преступлением, если она была проведена не государством.