Звёздный свиток

Ничто в этом человеке не бросалось в глаза: ни рост, ни вес, ни цвет кожи, ни черты лица. Если бы не форменная одежда и борода, никто бы не обратил на него внимания. Однако и от того, и от другого было слишком легко избавиться. Меат не мог не задуматься над этим. Даже если бы у Велдена Крибского были веские причины для убийства Поля, Меат никогда бы не поверил, что тот настолько глуп, чтобы подсылать к наследному принцу убийц, одетых в цвета Криба. Он прикинул еще и еще раз: нет, таких дураков не было на всем континенте. При мысли о хитроумном заговоре у Меата заболела голова. Он уже видел себя бросающим обвинение владетельному принцу в попытке преднамеренного убийства… Нет, куда проще было освободить Велдена от подозрений и решить, что форма Криба была позаимствована убийцами для прикрытия и использована для того, чтобы пробраться в Грэйперл под видом воинов из сопровождения крибского посла, случайно оказавшихся в трактире именно в тот момент, когда туда зашел Поль.

Тогда борода должна быть такой же легко снимающейся маской, как и форма… Меат наклонился и принялся пристально разглядывать лицо мужчины.

— Что ты ищешь? — спросил Поль из-за спины фарадима.

— Сам не знаю, — признался Меат. — Похоже, эта борода у него совсем недавно. Она неровная и недостаточно длинная, чтобы ее как следует подстричь. Вот этот кусок подбородка почти голый…

Мальчик опустился на колени и потрогал бороду. Когда Поль поднял взгляд, у него были глаза ясновидящего.

— Мерид… — прошептал принц.

— Это невозможно. Они были уничтожены в тот год, когда ты родился. Вальвис перебил их в битве у Тиглата.

— Это мерид, — упрямо повторил Поль. — Шрам на подбородке именно в том месте, где надо. Они опытные убийцы. Кому еще могло понадобиться убивать меня?

Голос Поля слегка повысился, и Меат догадался, что мальчик потрясен. Фарадам помог принцу подняться на ноги, усадил его на стул, взял с подноса еще одну кружку и протянул подростку.

Рохан послал сына в Дорваль, чтобы обеспечить ему безопасность, понимая, что Меат — старый друг Сьонед со времен обучения в Крепости Богини — возьмет на себя обязанности телохранителя мальчика, когда тот будет выходить за пределы Грэйперла… У Меата затряслись руки при мысли о том, что могло произойти.

Поль пришел в себя и даже слегка порозовел. Он похвалил купцов и корабелов за их умение драться и говорил так непринужденно, словно это была простая трактирная стычка, а не покушение на убийство. Но беспечный оруженосец Ллейна исчез, уступив место молодому человеку, прекрасно знавшему, кому выгодна его смерть. Рохан и Сьонед сразу поняли бы, что их сын за несколько минут превратился из мальчика в мужа. Сейчас Поля узнали все, но когда Риальт, которого принц поблагодарил за быстроту, низко поклонился в ответ, казалось, что принц смутился. Как ни странно, это помогло Меату немного успокоиться.

Тем временем прибыла стража, и Меат с облегчением передал ей пленников. Они должны были предстать перед принцем Ллейном, и фарадам с мрачным удовлетворением предвкушал допрос мерила.

— Прошу прощения за причиненный ущерб, — сказал Поль Гиамо. — Жаль, кубок разбился. Я обещаю, что во время Риаллы найду ему замену.

— Мой кубок? — воскликнула Вилла. — Великая Богиня, при чем тут какой-то дурацкий кубок? Если бы ваш «Гонец Солнца» не вызвал Огонь и не напугал их, разбилось бы то, что куда ценнее моего кубка и всей посуды в придачу!

Поль не стал поправлять ее. Пусть думает, что Огонь вызвал Меат.

— И все же когда я вернусь осенью, вы получите другой кубок из фиронского хрусталя.

Тут, откашлялся один из купцов.

— Хорошо сказано, ваше высочество. Но я не согласен с почтенной Виллой. Их отвлек ваш крик. Пожалуй, именно он избавил меня от кровопускания, если не спас жизнь. Может быть, принцу и положено быть храбрым, но смелость всегда заслуживает награды.

— Мы знаем, что вы ничего не примете от нас лично для себя, — добавил его товарищ. — Но мы просим прийти к нам в лавку и выбрать все, что вы сочтете достойным несравненной красоты вашей леди матери.

Поль начал было отнекиваться, но Меат мягко прервал его:

— Вы очень щедры. Ради верховной принцессы Сьонед мы принимаем ваше предложение. — В данной ситуации отказ был бы оскорблением, но Поль еще не до конца сознавал себя принцем, чтобы понимать такие вещи. Большинство людей привыкло верить, что благородные — существа другой породы, что они смелее и лучше простонародья. Они обязаны были верить в это, иначе возник бы вопрос: если знать ничем не отличается от обычных людей, то почему она правит государствами и поместьями? Возвратить долг прекрасными шелками было так же справедливо, как подарить Вилле новый кубок. Инстинкт Поля был безошибочным, хотя мальчик и не до конца понимал, что сделал нечто куда более важное, чем просто предложил возместить ущерб.

Однако он прекрасно умел брать на себя инициативу.

— Спасибо. Мать будет вам очень благодарна. Вы приедете в Виз полюбоваться ее новыми платьями, сшитыми из вашего шелка?