Звёздный всадник

Виктор Сергеевич Шкурко, он же Матрос, сидел в гостиной пятикомнатной квартире на Ленинском проспекте. Матрос – крепкий тридцатилетний мужчина среднего роста, с бесцветными близко посаженными глазами и тёмными, коротко стриженными волосами. Восемь лет прослужил в отдельном батальоне спецназначения морской пехоты на Тихоокеанском флоте, три года срочную и пять лет прапорщиком. Решив, что в наше время можно сделать большие деньги, если у тебя крепкие кулаки, стальные нервы, если умеешь, не задумываясь убивать, он послал подальше службу во флоте с её грошовым жалованием, которое регулярно задерживалось, и подал рапорт с просьбой уволить его из рядов Вооружённых Сил. Сколотив небольшую группу, занялся грабежами и разбоями. Каждую акцию он хорошо продумывал, чтобы исключить малейшие проколы. Постепенно число боевиков выросло до сотни душ. Занялся для прикрытия легальным бизнесом и начал теснить конкурентов.

И вот сейчас сидел в своей гостиной, тупо глядя в экран телевизора, где по видику крутилась порнуха, и размышлял.

Из-за гибели двух спецов все бригадиры поставлены на уши. Погибшие – одни из лучших его людей. Он их направил, чтобы взять деньги с какого-то корейца за право преподавать каратэ на территории, которую Шкурко считал своей. До этого он уже посылал к нему пятерых боевиков за данью, но строптивый азиат заявил, что уже платит, кому надо. Тогда бойцы Матроса решили применить силу, но кореец их хорошо поломал. Как выяснилось, бой был долгим, и корейцу тоже здорово досталось. А двое погибших спецов – прекрасные бойцы. Каждый из них меньше, чем за минуту сделал бы тех пятерых, поломанных корейцем. Деньги они с азиата получили. Но кто их уничтожил вместе с машиной и с деньгами? На этот вопрос Матрос мучительно пытался найти ответ, и именно с этой целью его бригадиры ставили на уши весь город, проводя расследование.

Проанализировав собранную информацию, он пришёл к выводу, что, скорее всего, бомбу в машину заложили люди Седого. Но где и когда – неизвестно. Много нестыковок. Поскольку самого Седого достать нелегко, он приказал одному из своих бригадиров ликвидировать начальника его службы безопасности – Павловского.

Но по счастливой случайности тому удалось уцелеть. При этом один из боевиков, выделенных для ликвидации, тяжело ранен.

Павловского отпустили только утром, вернув оружие и лицензию на право его ношения. Что касается покушения, он не питал ни каких иллюзий. Это люди Матроса. И если им не удалось уничтожить его сейчас, то произойдёт следующее покушение, потом ещё, пока его не уберут. Нужно срочно принимать ответные меры.

Он поймал частника и поехал в офис. По дороге позвонил по сотовому своим людям, чтобы со стоянки у отдела милиции забрали его машину, и оттащили в автосервис. Её, наверное, ещё можно привести в порядок. Хотя вряд ли. Проще купить новую.

Шубин шёл под руку со Светой по Никольской улице в сторону станции «Лубянка». Девушка весело болтала о чём-то, а Семён её слушал, иногда поддакивая или вставляя какую-нибудь реплику. На девушке тот же плащ, что в день их своеобразного знакомства. Прекрасные каштановые волосы тяжёлым водопадом струились к плечам и доходили до середины спины. Он счастлив, что находится в обществе прекрасной женщины. Кажется, действительно по уши влюбился.

У выхода с Никольской улицы на Лубянскую площадь Семён взял такси. Они сели вдвоём на заднее сидение жёлтой в шашечках «Волги», у которой на крыше красовалось пирамидальное сооружение с рекламой водки «Кремлёвская». Шубин назвал адрес, и «Волга» влилась в полноводную реку автомобилей.

Глава 7

В десять вечера во дворе дома на юге Москвы в тёмно-синем «Гранд Чероки» двое спортивного вида молодых парней потягивали пиво. Во дворе пусто, только изредка пройдёт возвращающийся домой работяга.

– Он там щас тёлку трахает, а мы вместо того, чтобы в кабак завалиться, как лохи торчим здесь уже полтора часа, – недовольно пробурчал водитель, – Брал бы свою тачку, и ехал бы на ней. Хрен его знает, сколько здесь торчать.

– Не ворчи, Витёк, он сказал, часа на два, так что нам ещё полчаса осталось, а там и в кабак можно.

– Полчаса, – усмехнулся Витёк, – в прошлый раз он тоже сказал, что на пару часов, так мы с Серёгой его до утра прождали. Так что, Лёха, забудь про кабак. Опять здесь всю ночь проторчим.

– О, гляди, – Лёха указал за лобовое стекло.

К машине приближалась женщина в коротком тёмном плаще. Так как уже темно, а фонари во дворе не горят, то разглядеть возраст женщины невозможно, но, судя по походке, скорее всего, ей ещё очень далеко до пенсионного возраста. И фигурка неплохая. У водителя загорелись глаза. Как только женщина поравнялась с машиной, Витёк открыл дверь и обратился к ней:

– Привет, подруга. Чего мёрзнешь? Давай к нам. Согреешься и музыку послушаешь?

Женщина обернулась, и Витёк увидел лицо молоденькой девчушки лет шестнадцати. Взгляд Витька приклеился к её ногам. Девушка подошла ближе и пискляво сказала:

– Двадцать баксов.

– Какие проблемы, – Витёк открыл заднюю дверь. – Залазь.

– Деньги вперёд, – девушка не двигалась с места.