Звёзды и микробы (СИ)

   - Сто марсианских кредитов, на меньше мы не согласные! - поддержала её пухлая брюнетка.

   "На личинок не соглашусь, - думала умная девушка Маша. - Но, если некоторым муравьям понадобился массаж... Пусть даже и эротический. И они готовы за него платить..."

   Марсоход быстро, но очень плавно нёсся вперёд. За окнами тянулась однообразная грязновато-красная пустыня.

   Наконец остановились. Из переднего отсека выскочили несколько муравьёв, приладили почти прозрачную переходную трубу к дверям микроавтобуса и к какому-то полузанесённому песком сооружению. Массивные двери открылись.

   - Добро пожаловать! - сказал репродуктор очень приятным голосом.

   - Личинки! - опять завела своё худая девушка в очках. - Там их личинки. Их кормят девственницами с Земли!

   - Ой! - пискнула блондинка.

   - Ай! - взвизгнула пухлая брюнетка.

   - А среди нас есть девственницы? - удивилась девушка Маша.

   - А-а-а! - обрадовалась блондинка.

   - Мы не годимся на корм личинкам, - сообразила брюнетка.

   - А я... А я... - прорыдала худая девушка в очках.

   - Ну и дура... - сказала ей Маша.

   За этим интересным разговором девушки вышли из марсохода, прошли по пружинящей под ногами трубе и остановились перед открытым люком, ведущим куда-то вглубь Земли (Марса). Муравьи что-то кричали и гостеприимно размахивали клешнями.

   - А! Была не была! - решилась наконец брюнетка.

   Она криво улыбнулась и отважно полезла в открытый люк.

   - Вперёд и с песней! - промурлыкала блондинка и повторила манёвр брюнетки.

   - Да уж... - проворчала девушка Маша.

   Она погладила свой кулон в виде солнечного диска, задрав голову, глянула в тусклое марсианское небо, отыскала у самого горизонта крошечный и очень белый кружок то ли восходящего, то ли заходящего Солнца. То ли попрощалась, то ли помолилась далёкому огненному шару - единственному своему покровителю в этом холодном чужом мире. Потом решительно двинулась вниз.

   Вопящую и упирающуюся девушку в очках в люк втащили два муравья.

   Долго шли по узким извилистым коридорам. Много раз поворачивали налево, и много раз - направо. Поднимались и спускались по лестницам. Маша начала понимать, почему никто даже не пытался отнять у них земные паспорта: из такого подземелья хоть с паспортом, хоть с водительскими правами - один фиг не выберешься.

   Худышка в очках совсем приуныла - не кричала больше, а только тихо всхлипывала и бормотала что-то про муравьиных личинок. Блондинка и брюнетка, истерически рыдая, в десятый раз повторяли все эти глупые бредни про марсианских муравьёв-самцов. Они, эти самцы очень страшные, большие, как коровы, кожа склизкая, противная... И бородавки по всему телу... А ещё...

   - Да заткнитесь вы, дуры! - крикнула Маша, чуть не плача сама.

   Она вспомнила Землю, на которой не нашлось места ни ей, не всему её "солнечному поколению", вспомнила Солнце, равнодушного катящееся каждый день по небу. А ведь Солнце - отец и прародитель всей жизни. И на Земле, и на Марсе. Вот только заботится он о своих детях... Так же как Машины родители о ней, Маше, заботились. И нет никому дела, до того, что сделают с ней в этом страшном подземелье. Скормят личинкам? Высушат для музея? Заставят ублажать марсианских самцов? А может случится что-то настолько страшное, такое чудовищное, чего она и вообразить-то не может.

   "Хватит! - приказала себе Маша Солнцева. Не умирай прежде смерти. Пока есть жизнь - есть надежда. А Солнце - оно не бросит. Оно - поможет!" Тут открылась очередная дверь и они оказались в низком полутёмном зале.

   Маша огляделась. Грязный неровный пол, наспех вырубленные в породе щербатые стены без каких-либо следов отделки. Тусклые светильники под потолком. Под светильниками - длинный ряд каких-то ванночек. В ванночках плещутся бесформенно-уродливые туши. Около ванночек, склонившись над ними, стоят женщины. Женщины с Земли. Руки их опущены в воду и эти мерзкие колышущиеся туши...

   Два муравья взяли Машу под руки и подвели к ванночке, около которой никого не было. Подтолкнули вперёд. Маша посмотрела. Ноги у неё подкосились. Сердце перестало биться, а в правом виске, наоборот, что-то застучало. В мутной, отвратительно пахнущей жиже, противно громыхая и скрипя, медленно перекатывалась огромная, грязная, жирная и склизкая... Огромная, грязная, жирная и склизкая гора немытой посуды.

   А огненно-золотистый шар летел по своей галактической орбите. Он многое видел. Сотни тысяч рабов, подыхающих на строительстве никому не нужных пирамид. Ассирийцев, вырезающих всё население не сдавшихся им городов. Греческих наёмников - честных наёмников, которые убили сыновей своего командира-предателя, смешали их кровь с вином и выпили этот коктейль перед битвой с персами.

   И он, летящий в пространстве огненно-золотистый шар, видел неутомимую поступь прогресса, видел, что жители обращающихся вокруг него планет век от века становятся всё гуманней и всё разумней.