Звёзды мужества

— Тебя куда подвезти? — спросил Белова командир морпехов, с которым встречались еще год назад в Грозном.

— Домой надо, там ведь ждут.

Два Героя России еще не осознали своего теперешнего высочайшего статуса. Всего несколько минут назад президент вручил им Золотые Звезды. Но праздничность момента обозначали внешне лишь букетики гвоздик в холодно хрустящем целлофане. В душе — смятение чувств, в голове — шквал мыслей. И выпитое с президентом шампанское уже не грело...

Само собой пришло решение остановить машину у магазина. Взяли водки, стаканы поставили прямо на капот. Обмыли свои Звезды, обнялись крепко-крепко.

Пока майор Белов ждал на остановке свой автобус, пленка-хроника его жизни, где яркая, цветная, а где и черно-белая, пронеслась перед мысленным взором на разных скоростях. То лица и события многих лет сливались в какие-то полосы, то память выхватывала четкий стоп-кадр...

Моряки-пограничники всегда чуть свысока, с характерным флотским высокомерием поглядывали на представителей береговых подразделений — “зеленых”, “сапоги”. В дивизионе пограничных катеров своих медиков беззлобно называли не иначе как коновалами. Те, впрочем, не обижались, делали свое милосердное дело безропотно, на совесть. Сержант срочной службы Владимир Белов стал на базе в Хаапсалу первым фельдшером, которому дали почтительное прозвище Док.

Жизнь островного гарнизона была своеобразной “автономкой”, когда рассчитывать можно было только на собственные силы, ресурсы, житейский опыт. Дивизиону с Беловым явно повезло — опыта и знаний у него было не по летам изрядно: за плечами с отличием оконченное медучилище, ассистентская операционная практика, работа на “Скорой”, где приходилось встречаться с самыми серьезными случаями.

После пограничной учебки в Вентспилсе начальник тамошнего медпункта лейтенант Венецкий хотел оставить Белова при себе. Но новоиспеченный сержант заартачился, от теплого места отказался — ему хотелось в войска, туда, где покруче, посложнее, где морские пограничники несут настоящую боевую службу. И практики хотелось, и романтики.

И того и другого на продуваемом балтийскими ветрами острове хватало с избытком. Молодой Док лечил и матросов, и офицеров, и членов их семей. В его руки родители не боялись отдать даже захворавших детишек. Однажды сам контр-адмирал Ушаков, начальник морского отдела Прибалтийского пограничного округа, прибывший с инспекцией в дивизион, неспешно пройдя по всем катерам, по всем береговым подразделениям, напоследок заглянул в медпункт. И здесь дотошно проверил все, расспросил персонал. А командиру дивизиона после сказал: “Это единственное место, где ни к чему не придерешься”. Фельдшера в зеленой фуражке наградили знаком “Отличник погранвойск”. Сержант Белов был не только горд, он еще более утвердился в желании стать военным врачом...

На врача учился в горьковском мединституте, где многим казался везунчиком. На вступительных, куда явился в военной форме, встретил в числе экзаменаторов бывшего погранца, который поставил абитуриенту Белову пятерку не потому только, что рыбак рыбака видит издалека, а скорее потому, что почувствовал в зрелом уже муромском мужике волю и одержимость, помноженные на способности хирурга и изрядный жизненный и медицинский опыт. Учился студент Белов в охотку, налегая на те дисциплины, которые медику нужны будут всегда. Хвостов у него не было, прокол на сессии случился лишь однажды. Микробиологию сдавал накануне своей свадьбы. В голове были радужные мысли о предстоящей счастливой жизни с единственной и неповторимой Ниночкой. А тут в экзаменационном билете какие-то микроорганизмы. Так, витая в эмпиреях, или попросту говоря, находясь в отключке, схлопотал пару. Но даже не расстроился — пересдам через неделю-другую. Но Володя, благо первый парень на курсе, разжалобил, сам того не желая, девчат-сокурсниц. Те — к завкафедрой: “У нашего Володи послезавтра свадьба, разве можно человеку праздник омрачать?!” Настроился, собрался и пересдал злополучный предмет тут же...