Звёзды на развес

А я осталась фасовать сахар и гречку. Ирония в том, что я работала с мамой в одном помещении. Это она попросила начальство устроить меня к ним. Пиздец удача! Раньше я презирала её за работу на кассе, а теперь у неё и должность, и оклад были выше, чем у меня. Мы даже не могли в своём же супермаркете купить себе готовых салатов на обед, носили еду в пластиковых лоточках из дома. Это было унизительно. Варить суп и таскать его на работу.

Да, мне пришлось научиться готовить. Получалось скверно. А ещё хуже было то, что теперь я не могла купить себе не то что новое платье за семь тысяч, а даже новую тушь за семьсот рублей. Отец искал себе работу, но кому был нужен преподаватель предпенсионного возраста? Нужны были те, кто умеет вести уроки через «Зум», на дистанционке. А идти работать на стройку ему не позволяло здоровье. Он просто сидел дома, помогал нам с мамой готовить и убираться. Даже загружать стиральную машину и гулять с собакой. Но было видно, что ему всё это не в радость. У папы начались проблемы с лёгкими. Он глухо кашлял, появилась одышка и хрипотца в голосе.

Я переживала за него. За брак родителей, который трещал по швам. И за свои заусенцы на пальцах. Мастера маникюра не принимали. Да и мать убила бы меня, если бы узнала, что я потратила тысячу на ногти. Мы узнали цену деньгам. Точнее, раньше об этом думала только мама, когда штопала, а не выкидывала свитер. Или когда заставляла нас выключать свет и экономить воду. А тут всем пришлось затянуть пояса.

За один месяц всю страну поставили раком: банкиров, нефтяников, администраторов гостиниц, студентов, медиков – огребли абсолютно все. Я лишь изображала, что продолжаю учиться. На самом деле, я понимала, что в закрытые гостиницы не нужны сотрудники. И моим будущим дипломом можно просто подтереться. Я пообещала себе закончить этот год, а потом уйти в академ.

Можно было купить справку о том, что я заболела. А потом и сам диплом, если понадобится. Сейчас ценность образования, каких-то курсов, знание языков перестали быть актуальными. Работают только магазины с едой и алкоголем. Я стала налегать на пиво после своих смен. Выносить это всё на трезвую голову было невыносимо.

***

И вот однажды ко мне в подсобке подошёл Глеб. Грузчик из супермаркета, который в отличие от всех здесь производил впечатление не грустного Бэмби, а эгоистичного Джокера. Он закурил и улыбнулся. Смотрел на меня, как чеширский кот.

– Кася, а ты не думала о том, чтобы поменять сферу деятельности? Такая молодая и красивая… Ты могла бы зарабатывать больше.

– Глеб, давай ближе к делу. У меня перерыв всего пятнадцать минут.

– Ты не подумай дурного. Я не предлагаю тебе раздвигать твои шикарные ноги. Они слишком хороши для такой грязной работы. Но нам бы очень пригодились твои ловкие быстрые руки.

– Тебе надо подрочить? У нас во втором отделе есть антисептик для рук и влажные салфетки. Отвали.

Я уже встала, чтобы уйти, но он продолжил:

– Нам нужна фасовщица. Только не для крупы. Ну, ты, надеюсь, понимаешь, о чем я.

– Нет, не понимаю.

– Чё ты дуру-то включаешь. Кризис кризисом, но радости жизни никто не отменял. Есть много ребят, которые готовы платить за порошок, за самокруточки там всякие. И мы ищем в команду помощницу. Не болтливую и шуструю. Как ты.

– Ясно. Это всё тянет лет на восемь, а то и на пятнадцать. Я как раз выйду к тридцати.

– Ой, да что за грустный сценарий? У нас соц. пакет: страховка от всех несчастных случаев, включая наводнения и ментов.

– Страховка? От коронавируса тоже?

– Тут мы не предусмотрели. Но я тебе могу сказать, что спрос на наши услуги только повысился. Также, как и на гречку. Разница в цене. Ты реально хочешь тут сгнить за двенадцать тысяч в месяц? Или готова рискнуть ради бабок?

– Глеб, я пошла. Меня бабки в зале ждут. Им надо расфасовать крупу и макарошки.

– Подумай. Ставка будет вдвое выше.

***

Вечером я не могла уснуть. Болела голова. У нас в зале для фасовки невыносимая духота. А ещё играет радио с дебильной попсой. Дима Билан что-то пел про берег неба, Artik & Asti про грустный дэнс, а я жалела, что концерт «ЛСП» отменили. В ушах стоял голос Глеба: «Подумай».

Глава 14

От предложения фасовать что-то запрещённое я отказалась. Первый раз. Просто сказала Глебу, что не хочу заехать в зону на несколько лет. Я верила, что всех нас скоро выпустят из режима изоляции и жизнь станет прежней.

Но этого не случилось. В середине мая сняли ограничения, но даже у нас в супермаркете с едой выручки не прибавилось. Люди ходили с понурыми лицами, быстро хватали с полок хлеб, курицу и овощи и шли на кассу. Я как-то механически продолжала фасовать крупу по пакетам, понимая, что долго так не выдержу.

Хотелось ездить на море, ходить на концерты, покупать себе платья и новую косметику. Но денег реально хватало только на еду и какой-нибудь дешманский шампунь.

Через неделю я сама подошла к Глебу.

– Твоё предложение ещё в силе?

– О, звезда нарисовалась. Что-то ты долго думала. Мы уже взяли девочку пошустрее.