Звёзды против свастики. Часть 2

После этих слов Раушер повернулся к оставшимся у машины спиной и направился к самолёту, туда же впереди него шли Вальтер и Канарис. Раушер не знал, что чувствуют они, но он всерьёз опасался выстрела в спину. Однако вместо этого услышал шум заведённого двигателя. Повернув голову, он увидел, как автомобиль спешно покидает территорию аэродрома.

В салоне самолёта Канарис пристально посмотрел на Вальтера.

– Ты ничего не хочешь мне сказать, старый друг? – спросил он.

– Скажу, многое скажу, – пообещал Вальтер, – дорога до Москвы длинная.

– Всё-таки Москва, – вздохнул Канарис.

– А ты, я думаю, вплоть до этой минуты рассчитывал на Лондон? – усмехнулся Вальтер.

– Какое это теперь имеет значение? – пожал плечами адмирал. – Во всяком случае, Москва мне подходит больше, чем Берлин.

………………………………………………………..

В Германию Канарис больше никогда не вернулся. До конца войны он официально числился военнопленным, а неофициально – консультировал ведомства Бокия и Захарова. После войны поселился в Лондоне.

Понимая, что их ждёт в случае возвращения в Берлин, Скорцени и Науйокс сразу после того, как покинули аэродром, пустились в бега. Потом их часто видели в разных странах мира, но никогда вместе, и никогда в Германии…

………………………………………………………..

19-март-44

Гитлер капут!

Вечер 5 марта, пригород Берлина

Самолёт зарулил на стоянку и выключил моторы. Распахнулись двери пассажирского салона, к люку споро приладили трап, и вот в проёме появился тот, ради кого на лётном поле был выстроен почётный караул. Командующий группой армий «Запад» генерал-фельдмаршал Роммель оценил, как браво взяли «на караул» винтовки с примкнутыми штыками выстроившиеся в две шеренги солдаты в тёмно-зелёной форме и касках. Сердце кольнуло. Одно сплошное СС.

Роммель сошёл с трапа. Моложавый розовощёкий бригаденфюрер СС, отдав честь, поинтересовался с нескрываемой издёвкой:

– Как прошёл полёт? Не укачало ли вас по пути из Парижа?

Роммель сдержанно ответил:

– Благодарю, долетели нормально.

– Рад, что последние часы на свободе не были ничем для вас омрачены.

С лица бригаденфюрера сошла улыбка, повинуясь его жесту, солдаты перехватили винтовки из положения «на караул» на «конвойное». Перед генерал-фельдмаршалом образовалась дорожка, ограждённая тускло отсвечивающими штыками.

– Прошу! – бригаденфюрер жестом указал Роммелю на автомобиль, который стоял сразу за строем штыков.

Тот не успел никак отреагировать, когда обстановка на лётном поле, в зоне встречи, кардинально поменялась. Позади бригаденфюрера и каждого из солдат «почётного» караула, как из-под земли, выросли люди в камуфляже. Дёрнувшемуся было бригаденфюреру заломили руки, а винтовки из рук солдат посыпались на землю без особого на то принуждения.

Один из десантников отрапортовал:

– Дорога свободна, господин генерал-фельдмаршал! Вас ждут в штабе.

Роммель молча козырнул и направился к автомобилю сквозь строй несостоявшихся конвоиров, которых десантники заставили опуститься на колени и сложить руки на затылке.

Берлин. Штаб мятежников

В штабе кипела работа. Вокруг стола с расстеленной на нём картой Берлина и ближайших окрестностей рассредоточилась группа военных самого высокого ранга. Время от времени отдавались приказы, с которыми адъютанты покидали комнату. Вошедший Роммель жестом пресёк попытку приветствовать его должным образом.

– Не время разводить церемонии, господа, доложите обстановку!

Некий генерал-лейтенант, исполняющий у заговорщиков обязанности начальника штаба, приступил к докладу:

– Все верные нам части находятся на исходных позициях!

Далее последовало перечисление частей, с указанием их численности, вооружения и места дислокации на данный момент времени. Роммель слушал внимательно, проверял по карте, уточнял сомнительные моменты. После завершения доклада глава мятежа произнёс:

– Не будем медлить, господа! Противник, безусловно, о чём-то догадывается. Необходимо выступить прежде, чем он предпримет ответные шаги! Сделав первый шаг, мы автоматически становимся мятежниками. Пусть же последний шаг мы сделаем в ранге спасителей Отечества!