Звёзды в твоих глазах

Раньше мама была с Макензи на короткой ноге, поэтому с папой в этом вопросе соглашается только наполовину. Что же до меня, то я где-то посередине. Просто эта ситуация меня достала. Все сложно. Все очень и очень сложно.

Когда я ныряю в секс-шоп, меня со всех сторон обволакивает синтетический запах силикона. Полдень еще не наступил, по магазину бродят лишь две посетительницы, и я испытываю облегчение. Я отвожу взгляд от витрины с кожаными плетками и направляюсь прямо к прилавку в центре зала, за которым болтают две дамы чуть за сорок. Теперь я в стане врага. Будем надеяться, меня не расстреляют.

– Нет, это был не Элис Купер, – говорит женщина с темными волосами до плеч, поднимая небольшую картонную коробку и ставя ее на прилавок, – а парень, женатый на рыжеволосой ведущей ток-шоу. Как там ее… Осборн.

Дама рядом, зеленоглазая и со светлой кожей, налегает грудью на стойку и чешет усыпанный веснушками нос.

– Оззи? – говорит она с акцентом, представляющим собой ненавязчивую смесь американского и шотландского наречий. – Не думаю.

– Спорим на кекс? – Взгляд карих глаз прыгает через прилавок и упирается в меня.

Продолговатое лицо озаряется улыбкой.

– Зори! Сколько лет, сколько зим.

– Привет, Санни, – говорю я и тут же приветствую ее веснушчатую жену: – Здравствуйте, Мак.

– Очаровательные очки, – говорит Санни и оттопыривает вверх большой палец, одобряя голубую, напоминающую кошачьи глаза оправу в стиле ретро, которая сейчас на мне.

Очков у меня около дюжины, разных расцветок и стилей. Я покупаю их по смехотворной цене в интернет-магазине, чтобы они подходили к моим нарядам. Наряду с безумно яркой губной помадой и страстью к шмоткам в клетку, крутые очки – это мой конек. Я, может, и чокнутая, но все же стильная.

– Спасибо, – говорю я, ничуть не лукавя.

И уже не в первый раз жалею, что отец ведет с этими женщинами войну. Ведь еще совсем недавно они были для меня чуть ли не второй семьей. Сколько я знаю Санни и Джейн «Мак» Макензи, которые с момента нашего переезда сюда всегда жили в том же тупике через дорогу от нас, они настаивали, чтобы я звала их Санни и Мак. И точка. Ни миссис, ни мисс и никаких других титулов. Они не любят формальностей, особенно в именах и одежде. Обе типичные калифорнийки. Вы понимаете, о чем я: обычные среднестатистические феминистки, а по совместительству лесбиянки и хозяйки секс-шопа.

– Помоги нам разобраться. Мы как раз играем в игру под названием «Страшилки о рок-звездах», – говорит мне Мак, отбрасывая с лица огненно-рыжую прядь, уже тронутую сединой, – кто из звезд хеви-метал прямо на сцене откусил голову летучей мыши? Я имею в виду тогда, в шестидесятых.

– В семидесятых, – поправляет ее Санни.

Мак шутливо закатывает глаза:

– Будь по-твоему. Послушай, Зори, мы думаем, что это либо Оззи Осборн, либо Элис Купер. Так который, по-твоему, из них?

– Э-э-э… честно говоря, не знаю, – отвечаю я в надежде, что они сдадутся, отдадут мне то, за чем я пришла, и отпустят на все четыре стороны.

Они обе ведут себя так, будто ничего не случилось, будто я каждую неделю по воскресеньям по-прежнему хожу к ним ужинать. Будто отец не грозился раскурочить их лавочку бейсбольной битой за то, что они разогнали его клиентов, а они не послали его на три буквы, и это притом что через дорогу собралось несколько дюжин зевак, которые снимали ссору на камеры своих телефонов, а через час выложили ролики на YouTube.

Ну да. Веселенькие были времена. Отец всегда недолюбливал Макензи, даже когда они были лишь соседками «с придурью в голове», жившими через дорогу. Но после того, как минувшей осенью они открыли секс-шоп и наша клиентура пошла на убыль, на смену неприязни пришло куда более сильное чувство.

Ну да ладно, если Санни и Мак так нравится делать вид, что все по-прежнему в норме, я не против. Сыграем в эту игру, по крайней мере до тех пор, пока они не позволят мне побыстрее отсюда убраться.

– Может, Элис Купер? – отвечаю я.

– Ни в коем случае. Это был Оззи Осборн, – уверенно заявляет Санни и вскрывает коробку канцелярским ножом. – Посмотри в Интернете, Мак.

– У меня телефон сел.

Санни прищелкивает языком:

– Правдоподобный отмаз. Ты просто не хочешь проиграть спор.

– Леннон точно знает.

У меня внутри все сжимается. Есть целая куча причин, по которым мне не следует сюда приходить. Фаллический лес. Страх, что меня увидит кто-нибудь из знакомых. Отец, ведущий междоусобную войну с двумя дамами, поддразнивающими друг друга за прилавком. Но желание превратиться в невидимку мне внушают не они, а семнадцатилетний юноша, который в этот момент небрежной походкой выходит со склада.

Леннон Макензи.

Футболка с рисунком какого-то монстра. Черные джинсы. Черные ботинки со шнуровкой до колен. Черные волосы челкой на одну сторону, вроде бы растрепанные, но вместе с тем торчащие идеальным ежиком.